Мы встретились на дне рождения моей подруги Тани. Ей 25, мне тоже, мы болтали за жизнь. Я уходила последней. Села в машину и свет фар высветил одиноко стоявшего на остановке парня. Это был Игорь, один из гостей. Он очень сильно выступал по поводу мужской свободы и самостоятельности и говорил, что никогда не женится. «Противный парниша, -- сказала я себе. -- В таком возрасте и без машины, еще и курит. Но подвезти надо». Моя воспитанность меня подвела. В результате за 20 минут, проведенных вместе, этот тип обаял меня настолько, что привезла я его к себе домой. Через неделю он стал оставаться у меня каждую ночь, через три месяца сумасшедшей, нереальной любви я поняла, что пропала — я завязла в нем, как муха, попавшая в мед: и надо бы выбираться, и нет ни сил, ни желания — так сладко, так головокружительно.

Татьяна, узнав о нашем романе, меня осудила: «Лена, ты обречена. Он разобьет твое сердце. Он красив, умен, при деньгах, но никогда не женится. Уж ближайшие десять лет точно. А для нас с тобой это вечность». А я, глупая, самонадеянно говорила про себя: «Никогда не говори «никогда». И когда он исчез на несколько дней, мое сердце, обласканное нежностью и любовью, никак не могло поверить, что это конец. Я решила позвонить Игорю на работу. Услышав, что он в командировке в Швеции, я успокоилась. Наконец он позвонил с парома, когда возвращался, и сказал, что наши отношения зашли слишком далеко, он себе этого позволить не может и со мной встречаться больше не будет, хотя меня любит.
Неделю я сходила с ума: не могла есть, работать, беспрестанно набирала номер его мобильного, который был отключен. Мне не надо было от него ничего, только узнать — почему именно сейчас? Очередной бессонной ночью, заливая слезами подушку, жалея себя, я подумала: «Но ведь ты знала, что вы не будете вместе навсегда, тебя предупреждали, а он — даже во время вашей первой встречи у Татьяны. Он был честен с тобой».

Ничего не оставалось делать, как закалять волю, ставить преграду мыслям, то и дело убегающим в недавнее прошлое, как резинкой стирать воспоминания. Ой, не в первый раз мне приходилось заниматься этим! Очень неплохо помогал Интернет. Всякое общение в тот момент мне было на пользу. Я прошлась по нескольким сайтам знакомств, набросала в каждом пару строчек о себе, a через несколько дней на меня обрушился шквал писем. От юношей, зрелых мужчин, стариков, девушек, пожилых теть -- и все наперебой предлагали мне свою любовь в разных видах. У большинства из них психика явно была нарушена. От многих писем веяло холодом одиночества, в некоторых были откровенные скабрезности, и лишь около десяти мне понравились.

Поначалу переписка была оживленной, потом надоело каждый день писать почти одно и то же, да и вышла я понемногу из своей хандры. Остались трое мужчин, которым я изредка отвечала — Жак из Франции, Эд из Америки и Фил из Англии. По письмам — все неженатые, обеспеченные, образованные, одним словом -- потенциальные женихи. А на самом деле, кто их знает, всякие случаи происходили с доверчивыми невестами из постсоветского пространства. Но мне повезло.
Первым прилетел в гости Жак, очень галантный господин — бежал впереди, чтобы открыть передо мной двери в рестораны, целовал руки, кроме ухаживаний, ничего себе не позволял. Ну просто очаровашка, правда, был немного полноват. Наш английский был одинаково не блестящ и мы с ним отлично понимали друг друга. Чувствовалось, что наши отношения будут развиваться. Мы договорились, что я прилечу к нему через месяц.

Через две недели прилетел Эд. Тут я упала. Это был стройный моложавый мужчина 43 лет, внешность а-ля Роберт Редфорд, красивый, остроумный, веселый, богатый. Я понимала где-то одну десятую часть всего того, что он говорил. Напрягалась аж до головной боли. Компенсировалось все тем, что через четыре дня Эд сделал мне предложение. Что ж, наверно, это было как раз то, чего я добивалась, но я не чувствовала радости. Я знала, что люблю того, кому не нужна, что буду тосковать по нему, а сейчас я себя просто-напросто продаю. «Ладно, сказала я себе, это не самая плохая цена, которую мне предлагают».

Эд улетел, оставил мне билет в Нью-Йорк с открытой датой, по возвращении домой прислал «приглашение невесты». Я тянула с оформлением визы, он торопил. Я все чего-то ждала. Эд звонил почти ежедневно, говорил о своей любви. Какая любовь, раздражалась я про себя. А ему говорила: «Да, милый, такая здесь бюрократия, да, так долго, да, нет порядка, но скоро все будет готово». И наконец: «Да, завтра иду получать визу».

…Я вышла из посольства, села в машину, бросила папку с документами рядом. Завела машину, поехала, и тут увидела на остановке Игоря. «Дежа вю, — пришло мне на ум. -- Опять без машины». В сердце замолотил адреналин. Я остановилась — как же, воспитанность. Он сел на сиденье, папка с моими документами ему мешала — он положил ее на колени. «Слушай, без машины, как без рук, теперь ходовая гремит, отдал машину в ремонт, -- и после паузы. — Я был уверен, что ты проедешь мимо. Все мои женщины меня ненавидят». «Не бери в голову, — ответила я, -- будем просто дружить домами. Я на пару минут выскочу, подожди меня». Я оставила его в машине, повернула за угол, зашла в кафе, взяла чашку кофе и выцеживала ее десять минут.
Читать документы из чужих папок нехорошо, но что еще делать мужчине, когда он томится в ожидании? А почитать там есть что — английский Игорь знает отлично. Своего рода маленькая месть — хотя глупо все это, конечно.

Я вернулась в машину. В пути мы мило перекинулись парой фраз. Когда я остановилась, чтобы высадить этого эгоиста, так мною любимого и одновременно ненавидимого, он спросил: «А когда мы будем дружить домами?» -- «Когда он у меня будет», — ответила я. Игорь пришел ко мне этим же вечером — мы постояли в прихожей, помолчали. Просто стояли, молчали и смотрели друг на друга. Потом он сказал: «Ну, я пойду». -- «Иди». Мое сердце умирало от боли — он все-таки ушел.

А через неделю сделал мне предложение. Вот таким успехом пользовалась я в то замечательное лето — сразу несколько предложений за один месяц. Сейчас я замужем, и не надо объяснять, в чью пользу я сделала свой выбор, если до сих пору живу в Риге и езжу на своем старом «пыжике». А с Эдом мы дружим домами. Хотя до сих пор его дом без хозяйки, что очень не нравится моему мужу.