вечер хрустнет опухшим суставом
и набросит на скованность плеч
плащ заката с подбоем кровавым
как на душу уставшую речь

день свернётся как детство в клубочек
как под пледом старик до утра
как слова между точек и строчек
как сегодня в объятьях вчера

сквозняками листается книга
шелестенье страниц на ветру
вечность прячется в таинстве мига
льнут потёмки щекою к костру
… показать весь текст …

— О чём мы, Господи, о чём?
Куда идём, не зная брода,
и в ступе болтовни толчём
досужих размышлений воду?
— Я показал бы тебе брод,
довёл бы за руку до рая,
но я лишь Бог — не кукловод.
Я не даю — благословляю.

— Зачем же, Господи, тогда
Тебя молю? В Твоей ведь власти,
чтоб минула меня беда
и стороной прошли напасти.
— Приму молитву — не мольбу.
… показать весь текст …

Петли времени на спице,

зайчик солнечный в руке,

вечность молча серебрится

в ненаписанной строке.

Зим хрустящие пробелы,

улетевших лет просвет.

Семь цветов в осколке мела,
… показать весь текст …

Память былью припорошена,
небылицами жива,
но негаданно, непрошено,
пробиваются слова —

тихие, шероховатые
и слышны едва — едва,
словно тающею ватою
сыплет Бог из рукава,
словно проблески случайные,
словно сквозь шитьё канва,
и висят над чашкой чайною
невесомые слова.
… показать весь текст …

Снег ли, туман ли, пух тополиный
Вьётся, порхает, кружится, стелется?
Божье явление — явка с повинной
И обещание: всё перемелется.

Господи, Боже мой, где ж твоя мельница,
Где же твой жернов для боли старинной?
Всё перемелется, всё перемелется —
Вместо ответа крик журавлиный.

Сон наяву. Шепоток полуночный.
Вот и не верим, а всё-таки верится:
В нашем домишке под крышей непрочной
Всё образуется, всё переменится.
… показать весь текст …