Сахалинский наш дом стоял слишком близко к морю.
Старый и неуклюжий сруб из толстых бревен.
От металлической крыши к земле шли проволочные растяжки.
Они были привязаны к кольям, вбитым под углом в каменистую почву.
Крышу закрепили давно. Когда ожидали тайфун.
В сторону моря (за огородом) лежала цепочка камней.
Прямо за этой цепочкой спускался вниз песок безлюдного пляжа.
Это была картина моего Рая.
Детский талисман ощущения истинной красоты и неповторимости.
Черные рыбацкие баркасы. Горячий песок. Море.
И неповторимая смесь запахов прогретой на солнце смолы, морских водорослей и свежего соленого морского воздуха.
Возможно, так формируется основа души людей.
Потом конечно на неё наслаиваются новые впечатления, знания и опыт.
Но это потом.
А картинку же этого детского рая, свой талисман счастья и веры в бесконечность и справедливость я увидел именно там.
Ночью был шторм, и на каменную отмель выбросило большую шхуну с поломанными мачтами.
Проломив дно, она прочно села на каменные штыри в полукилометре от берега.
Экипаж всю ночь крутил сирену.
А небо освещали красные ракеты.
Утром я и мой приятель Миша забрались в надстройку рыбацкого баркаса на берегу и в бинокль пытались увидеть, что же происходит на шхуне.
Ветер дул со стороны моря и большие волны уже не могли её приподнять.
Волны перекатывались через судно и катились дальше к нашему пляжу.
На мелководье они снова приподнимались, образовывали буруны, и закручиваясь, выкатывались но пологий песчаный берег.
Людей на шхуне не было видно.
Зато дальше в море качался в море пограничный катер. Подойти ближе он не мог. Иначе он бы тоже сел на береговую каменную гряду.
Через пару дней море успокоилось, но шхуна так и осталось лежать на камнях. С неё сняли людей и все ценное и бросили умирать.
Подробную историю гибели этого судна нам поведал Мишкин батя.
Выпив стакан водки, и закусив ее двумя стаканами вяленой хамсы, он в очередной раз провел с нами воспитательную беседу.
- я же почему не беру с собой шкетов и женщин? Мне нужно ловить краба, а не отвлекаться на глупые вопросы… Чтобы стать рыбаком, нужно пройти школу выживания. Вот эти недоумки со шхуны из-за жадности перегрузились и не смогли во-время уйти на отстой… Повезло им. только двое утонули. такие же как вы. самонадеянные и тупые.
Допив бутылку, он еще что-то пытался бормотать.
Мы с Мишкой уложили рыбака на кушетку у окна и ушли на свой пляж.
Такой переход моря в состояние полного штиля мне всегда казался не естественным.
Море словно уснуло как наш краболов.
На берегу лежали кучи морской капусты, пустые ракушки и бегали шустрые черные крабики.
Мы спустили на воду свою маленькую лодочку и отправились на экскурсию к печальной шхуне.
Походив по ее палубе, заглянули в затопленный трюм.
Никого там не было, кроме шустрого осьминога и плавающей в воде испорченной рыбы.
К вечеру вернулись на свой пляж.
Лебедкой вытащили лодку на берег и перевернули, засунув под нее весла и веревки.
Жил Миша рядом с нами, но его дом стоял подальше от берега.
Проходя мимо нашего дома, отец Миши часто закидывал в наш двор большую камбалу и крабов.
Мои родители с ним дружили, а бабушка его называла «рыбак с печки бряк».
После удачного промысла, дядя Петя напивался до потери пульса и любил заниматься воспитанием сына.
У Мишки появлялись синяки, а я из солидарности с приятелем, бегал на погранзаставу и приводил для перевоспитания его отца доброго и здорового прапорщика.
О чем они подолгу разговаривали, я не знаю.
А в тот памятный для меня день, наш сосед опять напился и они с Мишкой надышались угарного газа и умерли.
Мишу и его отца похоронили одновременно.
Возможно, есть и более глупая гибель, чем эта.
А потом в их доме стали жить новые жильцы.
Тетя Таня со своей дочкой Анютой.
Нюша, как и Мишка, была старше меня года на четыре.
И у меня появились сложности в обучении ее морской романтике.))