Я думала прежде, что самое-самое худшее —
вопрос о любви задать и услышать «Нет».
Но нет… Отверженье — не страшно. Больней равнодушие:
когда говоришь, а тебе — ни слова в ответ.
Нет ужаса больше, чем узенький нож надежды,
меж рёбер входящий в сердце по рукоять.
И ты не живёшь, не дышишь уже как прежде.
Ты в этом молчании можешь лишь умирать.
Ответ постепенно становится пуст, не важен.
Тепло и любовь вытекают из ранки в мир.
А вытащишь нож — так убьёшь меня точно, дважды:
как если б любил и как если бы не любил.
И чтоб не саднило опять от новых ударов,
чтоб рёбра беречь и хоть как-то пытаться жить,
… показать весь текст …

Это дивное время — когда через сердце гуляет свет,
и ему не помеха ни запреты чужие, ни безответность.
Я когда-нибудь, может быть, тоже поверю, что любви нет,
но пока что верую — и в любовь, и в простую верность.
Это выбор: упрямо видеть в людях добро,
и искать своё, и не брать чужое.
Мне когда-нибудь, может быть, станет и всё равно…
А пока что знаю: чудеса происходят.
Происходят люди. И где-то среди людей
для меня судьба бережёт моего, родного.
Я когда-нибудь, может быть, буду жить и не о тебе,
но пока что ты в каждой букве каждого слова.
Происходят годы. Зажигаются звёзды в вышине,
отдают наивным безумцам слепую силу.
… показать весь текст …

Вдруг наступает день — и уже всё не так, как прежде:
русло жизни меняется и вспять не поворотить.
Знаешь, так не хватает чёртовой этой надежды.
Она была неразумной. Но было светлее жить.
Она была нелогичной, как я — открытой и странной, —
но с этой надеждой горы свернули бы мы вдвоём.
Теперь всё логично, просто: друзья — ну и пусть, и ладно.
Вот только мы не летаем, не пишем и не поём.
Вот только оба болеем. Сидим по углам, как мышки,
и каждый в вечерней кухне заваривает чаёк.
Я жду тебя. Даже если кричу, что не жду. Ты слышишь?
Без логики. Странно. Тихо. Здесь место всегда твоё.