Я всё думала, ты оттолкнёшь и больше не вспомнишь.
И потом никогда не приблизишь вновь.
А ты сказал: «Я принимаю твоих чудовищ».
Одним из этих чудовищ была любовь,
Другим из этих чудовищ была надежда,
А третьим, самым живучим, была мечта.
Её не снимешь с себя, как одежду,
И у неё всегда своя высота.
Но ты её у меня не отнял.
Не испугался любви и моих надежд.
Тихонько вынес меня на отмель.
Мол, вот он я, ты меня не съешь?
Мол, поштормило тебя — и будет,
Давай-ка, друже, бросай тонуть.