Ужаленный любовью.
Мы ездили отдыхать на озеро N. Тихое спокойное место. Природа здесь ленива и проглажена солнцем, так что даже на травинках выступает соль. Трава не стелется под ногами, приятно охлаждая ступни шелком. Она здесь шуршит… да. да…по настоящему. Идешь и такой звук — Шур-шур. Если ты наступил на эти мужественные поросли — они какую-то секунду распластываются под твоей ногой, чтобы потом тут же вскочить и сплетничать тебе вслед — Шур — Шур-шур…
Люди так же рассредоточиваются здесь группками и болтают о том и о сем. Юрты стоят друг от друга на расстоянии метров пяти и очень хорошо слышно, о чем говорят соседи. Я заметила на плоском месте вообще очень хорошо слышно. Очевидно, потому что звуковые волны не шарахаются об вертикальные поверхности. А выпущенные из чьего-либо горла, — плавно и ровно втекают в соседние уши. Не надо даже стараться — можно слышать все, о чем здесь болтают.
Мы то сидели на берегу, лениво поклевывая пищу — то бежали в воду и купались и плескались там — радуясь прохладной воде и по истинному кайфуя. Купаются здесь с жаждой. В районах с умеренным климатом купаются в быстрых реках, радуясь тому, что можно зайти выше и просквозить с гиканьем мимо загорающих. Там несколько иной пляжный эпос.
Здесь же получаешь удовольствие уже оттого, что зашел в воду, и залег. Если будешь выскакивать и гикать — рискуешь быть опаленным солнцем.
Потому я и, уловив, когда все занялись своими делами, зашла в воду и погрузилась на дно. Над водой осталась торчать лишь моя белая бейсболка, похожая на чайку. Они здесь огромные и часто качаются на волнах, высматривая рыбку.
Я замерла в абсолютном ощущении счастья. Волн нет. Тихо. Прохладно. На землю опускался вечер. Он еще только-только зарождался — и тихо шептало море. Плюх — плюх.
— да если так будет и дело дойдет до развода … вдруг услышала я…
Ох, ты ёлки же зеленые… досада охватила меня — я подумала что сын жалуется на жену своему другу… Я мигом расстроилась и начала озираться одной головой.
Охота было, и послушать дальше и вместе с тем не обнаружить себя. Было трудно — поскольку голоса раздавались со спины. Однако я приноровилась и, подхлестываемая любопытством, извернулась и увидела беседующих мужчин. Слава Богу — это были чужие люди.
Они были лет 35 — 40. Непонятно какой национальности. Говорили на русском и без акцента. Подвыпитые несомненно — потому что разговор был предельно откровенный. Я впервые в жизни (!!!) нечаянно подслушала разговор мужчин о женщинах.
Тот, который в основном то и рассказывал о своих трудных отношениях — был толст и округл, высок ростом — до 180 где-то. С огромным животом. Будто он проглотил глобус. Со всеми признаками явного ожирения третьей степени. Другой был так же не маленького роста, более плотный, чем толстый лет 40. Смахивал на татарина. Судя по комментариям, был более опытен и прагматичен в жизни.
— ты знаешь, какая она женщина!!! Она никогда не спросит подарка у меня. Не выжимает денег и радуется только мне. Она уважает моих родителей. Никогда плохого слова не сказала…- говорил глобус…
— ой, да подожди — еще запоет как все они, ты еще просто мало знаешь…- лил свой ушат холодной воды на уголья любви татарин. Но только видимо распалял их еще больше.
— Нет! Я знаю ее уже восемь лет. Человек не может так долго притворяться. К тому же у нее есть все. И дом и работа и уважение. Она могла бы любого подцепить за это время. А она только со мной. Я проверял. Удивляюсь и восхищаюсь ею. И то, как она любит меня в постели…- глобус забархатился голосом и замолчал…
Бог ты мой… подумала я… как же это «любить» такого глобуса…
Татарин занервничал и сказал — да все у них он-ды одинаковы. Разве ты еще не понял. Ну, что там может быть разного то. Он-да она и в Африке он-да.
Глобус оскорбился и говорил — значит, тебе не повезло и ты не встретил такую как я. Я и не думал о любви. Жил как все. Жена, дети. А как пробежала искорка между нами — все перевернуло во мне. Я постоянно хочу находиться с ней рядом. Хочу видеть ее. Мне комфортно с ней в отношениях. Я не притворяюсь, не злюсь. Она умеет уладить все и с ней очень легко. Она единственная на всем свете такая. Я так хочу с ней жить. И если жена захочет развода я дам его тут же. Она все время твердит про него. Так вот если еще раз скажет — я отвечу ей — да, давай разведемся. Мне надоело терпеть ради детей.
— ты наверняка сошел с ума друг — да что там особенного в твоей .(я не услышала имя) — брось. Ты рассуждай трезво. Она ведь не девочка и не родит тебе детей. Так ведь?
— да… не родит — эхом вторил глобус… и в его голосе слышалась боль и отчаянье
— но не от рождения или не рождения детей — а от точившей его мысли быть рядом с необыкновенной на его взгляд женщиной… Я когда с ней нахожусь рядом — только тогда я живу. Я рад жизни. Знаю что мужчина и что не один в этой жизни. А с женой я загоняюсь в угол — и мне двинутся оттуда нет никакой возможности.
— Да глупости! Что ты бросишь Жанку!!! Здесь у тебя правильная семья. А что ждет тебя с ней?!! Только лишь любовь?!! И все!!!- татарин возмущался - и возмущению его не было предела. Из-за какой-то мифической любви?!! Да ее нет вовсе. Есть только хитрые женские планы, воплощенные в жизнь и все. Дает она тебе — бери, и, надев штаны, не оглядывайся друг… Что ты!!! Что ты!!! — твердо и уверенно, будто с трибуны секс собрания бубнил татарин.
Которая дает, то и бери — даже не заморачивайся.
Нет! Нет! Как жаль, что ты не понимаешь меня — она мое счастье и моя жизнь. Только с ней рядом я чувствую себя живущим — понимаешь… это ни в чем не выражается. Это просто погружение в жизнь, в счастье… ну я не знаю… как жаль мне тебя, что не понимаешь этого, друг мой. Ведь у меня было много женщин, ты ведь знаешь мой пост и положение. И только в ней одной я нашел свое счастье… Я так люблю ее… И жить можно только с любимой, поверь мне дорогой друг. Вот так вот.
Голос глобуса был больным любовью. Такой красивой любовью. Казалось, что неведомая птица опустилась ему на грудь и накрыла сердце нежностью и трепетом.
Тут появился муж мой — он приближался и хотел знать, почему я зашла в воду и замерла в 80 метрах от берега без признаков жизни.
Ах, все испортил…
Потом он пошел дальше в глубину к отдыхающим — купаться, где поглубже.
Да и вспугнутые друзья стали выходить на берег. Там ждали их женщины. Женщины были красоточки. Среднего роста. Хорошо слаженные — с попами и талиями. Кудрявые с роскошными волосами. Женщины повесились к глобусу и татарину на шею. Глобус не реагировал. Татарин обнял свою, я проходила мимо — он мазнул по мне глазами — в которых плескалась тоска глобусовая. Мне показалось, что он даже как-то начал копаться и в своих отношениях. А может так переживал за друга. Не знаю.
А глобус вообще был сам по себе. Он что-то налил в кружку, уселся за стол и уставился в плетень. Я пошла и за кипятком и для того чтобы посмотреть на него. Взгляд его был отрешен и был рядом с той, которая называлась просто и незамысловато его счастьем …
Даже я почувствовала уважение к далекой незнакомке и подумала — Дай Бог им счастья — если уж так случилось у них.
Внешне глобус отталкивает своим этим ожиревшим телом. Возможно ему и лет 40. Но его эта любовь вдруг, да и облагородила его, подняла на своих крыльях — и даже сделала необыкновенно тонким и красивым…
Я пишу эту историю просто так…
***
…я несла вещи в машину — мы уезжали — а на дорожку — прям мне под ногу — вдруг выскочил скорпион и побежал — какая-то секунда и я могла наступить на него или не посмотреть — меня бы не было уже…
Я подумала — так и любовь — выскочит вдруг — и ты можешь быть ею УЖАЛЕННЫЙ (от слова жалеть) — … и тогда тебя уже нет.
Есть кто-то иной, любящий и прекрасный…
Парящий над землей.
Наверное, превращенный в Ангела.
Потому что влюбленных я не могу воспринимать не иначе, чем как ангелами …