Один человек стал публично оскорблять Омара Хайяма:
— Ты безбожник! Ты пьяница! Чуть ли не вор!
В ответ на это Хайям лишь улыбнулся.
Наблюдавший эту сцену разодетый по последней моде щеголь в шелковых шароварах спросил Хайяма:
— Как же ты можешь терпеть подобные оскорбления? Неужели тебе не обидно?
Опять улыбнулся. и сказал:
— Идем со мной.
Щеголь проследовал за ним в запыленный чулан. Хайям зажег лучину и стал рыться в сундуке, в котором нашел совершенно никчемный дырявый халат. Бросил его щеголю и сказал:
— Примерь, это тебе под стать.
Щеголь поймал халат, осмотрел его и возмутился:
— Зачем мне эти грязные обноски? Я, вроде, прилично одет, а вот ты, наверное, спятил! — и бросил халат обратно.
— Вот видишь, — сказал Хайям, — ты не захотел примерять лохмотья. Точно так же и я не стал примерять те грязные слова, которые мне швырнул тот человек.
Обижаться на оскорбления — примерять лохмотья, которые нам швыряют.

Я вела утром свою огромную и добрую собаку в лес, гулять, и увидела, как мужик тянет в лес девочку лет восьми. Та упиралась и кричала, просила отпустить, звала маму. — Отпусти девочку! — дрожа, крикнула я, сняв намордник с собаки. — Или я спущу собаку! Девочка вдруг его обняла и заплакала. Оказалось: отец вел дочь в поликлинику, кровь сдать, а она игл боится. Я начала извиняться за угрозы, но он перебил: — Лучше семь раз ошибиться, чем один раз мимо пройти. Улыбнулся мне и ушел.

Стук в дверь ранним утром. Чертыхаясь иду открывать. В дверях стоит женщина из соседнего дома, вся в слезах и что-то пытается сказать. Пытаюсь вникнуть чего от меня хотят, но сквозь плач не совсем получается. Понимаю что что-то случилось, но не понимаю что. Пытаюсь успокоить и расспросить что случилось, но уже более спокойно. В ответ машет руками и зовет за собой.
О соседке я знал, что разведенна, живет с дочкой и маленьким сыном. И у сына какие-то отклонения в развитии.
Подходим к ее дому. Виж…
… показать весь текст …