— Ты чего творишь, окаянный? — запричитала Баба-Яга, зайдя в избу, — Это что ещё такое, а?
— Я всё уберу, — сказал Баюн, поджав уши, — Честное мурчащее!

Яга закатила глаза и села в кресло.

— Уберёт он, ага. Хоть пятнышко на полу увижу — тобой полы мыть буду, понял?

Баюн молча кивнул, перевернул страницу книги и повернулся к котелку.

— У нас есть яблочная кожура? — спросил он.
— Сушёная? В банке за мухоморами, — Яга принюхалась, — А ты чего варишь-то? Запах какой-то знакомый вроде.
— Особую отраву, — ответил Баюн, — Сам лично придумал.
— А чего тогда книгу взял?
— Ну может быть на основе других отрав. Но идея полностью моя! Лучше отравы ещё никто не варил.

Баба-Яга встала с кресло и подошла к столу.

— Никто не варил, говоришь? Ну-ка, дай ложку.

Баюн послушно подал ложку.

— Чтобы говорить такое мне, нужно быть тем ещё дурнем, — пробормотала Яга, зачёрпывая ложкой варево, — Все знают, что лучше меня никто отравы не делает.

Она подула на густую чёрную массу и отправила ложку в рот.

— Ну как? — спросил Баюн, — Что чувствуешь?
— Даже не знаю. Какое-то оно слишком сладкое. Это чтобы никто не догадался, что это отрава?
— Верно. Сам придумал.
— Какой ты у меня умный, котёночек! — похвалила Яга, — Отрава, может, и не получилась, но ты же так старался! Старался же?
— Старался, — кивнул Баюн, — Очень-очень!
— Ты ж мой хороший! Ты ж мой замурчательный! Может быть ты сметанки хочешь?
— Хочу!

Яга поставила перед Котом трёхлитровую банку со сметаной.

— Кушай, мой хороший!
— А ложку? — спросил Баюн, — Ты ж говоришь, что ложкой надо.
— А ну её, эту ложку! Ты прям лапой туда! Вот умница!

Пока Баюн ел сметану, Яга сидела рядом с ним, умилённо вздыхая.

— Ой, носик запачкал, — заулыбалась она, вынимая платок, — Давай вытру. Вкусно, мой хороший?
— Очень, — кивнул Баюн, — А рыбку мне можно?
— Рыбки хочешь, мой чудесный? Сейчас на речку сбегаю, Водяному скажу, он сколько хочешь наловит! Какой рыбки тебе принести?
— Карасиков. Покрупнее только. Штучек тридцать.

Яга радостно кивнула, поцеловала Кота в лоб, схватила мешок и побежала к речке.
Когда она вернулась в избу, Баюн уже начисто вылизал банку.

— Вот, счастье моё, — Яга раскрыла мешок перед Котом, — Кушай, мой замурчательный!

Баюн забрался в мешок и развалился на карасях.

— Я в Раю, — блаженно пробормотал он, — Приберись, пока я кушаю. Тебе же не сложно?
— Что ты, котёночек! Что ты! Сейчас мигом всё уберу!

Когда Баба-Яга закончила наводить порядок, в мешке осталось четыре карася.

— На печку меня положи, — слабым голосом попросил Баюн, — Сделаешь пирог из оставшихся карасиков?
— Конечно, мой хороший! — Яга легко взяла Кота на руки и аккуратно положила его на печку, — Косточки убрать?
— Конечно убрать! Что за вопросы?
— Не серчай, котёночек! Сглупила старая.
— Ну ладно, — Баюн развалился на печи, перевернувшись на спину, — Дай-ка мне молочка и можешь пирогом заниматься.

Яга поставила перед ним большой кувшин молока и принялась замешивать тесто.

Баюн выпил всё молоко, свернулся клубочком и уснул.
Когда он проснулся, на столе красовался румяный пирог, а Баба-Яга со счастливой улыбкой дремала в кресле.

— Я проснулся! — крикнул Баюн, — Пирог не остыл?

Баба-Яга резво подпрыгнула с кресла и приложила ладонь к пирогу.

— Тёпленький ещё, — сообщила она, — Тебе кусочек или половинку?
— Весь.

Яга поставила пирог на печь и вернулась в кресло, смотря на кушающего Кота счастливыми глазами.
Баюн расправился с пирогом, забрался на подушку и с сожалением посмотрел на часы: действие приворотного зелья подходило к концу и он мог только гадать, что с ним сделает Баба-Яга за такую маленькую шалость.