Если точку опоры теряю
И становится пусто внутри,
День и ночь без конца повторяю:
«Надо жить! Надо жить, хоть умри!»
Надо жить! Надо жить, хоть ты тресни!
Надо жить, если жизнь — сущий ад!
Надо жить! Надо жить, даже если
Нет пути ни вперёд, ни назад.
Надо жить, если небо с овчинку
И такая тоска, — хоть кричи!
Надо жить, если душу в починку
Не берут ни попы, ни врачи.
Надо жить, если раны глубоки
От потерь и внезапных измен.
Надо жить, если слишком жестоки
На Руси времена перемен.
Надо жить, если рушится вера
В торжество справедливых идей.
Надо жить, если близится эра
Не имеющих веры людей.
Надо жить, если жил неумело,
Если беден, — ершись не ершись! —
Надо жить, если так надоела
Пьеса с глупым названием «Жизнь».
Надо жить, если пуля готова
Или острая бритва и таз.
Надо жить! Два проверенных слова
От несчастий спасали не раз.
Уводили насильно от края,
За которым — смертельный провал.
«Надо жить!» — я шептал, умирая,
И опять, в сотый раз, выживал.
Вновь нащупывал точку опоры,
О которой мечтал Архимед:
Снова мог я сворачивать горы
И влиять на движенье планет.