`
Я ценю эти жемчужины ума, эти перлы мудрости, я восхищаюсь ими, — а любви нет! И даже слово «жемчужины» в применении к ним для меня делится на «жеманные» и «чужие».

Я говорю об афористике как самостоятельном жанре. Шекспир, Рабле, Гете или Пушкин не отвечают за то, что их стихи, романы, трагедии нарезали на изречения. Но есть писатели-афористы, главная забота которых — подстричь мысль до одной фразы. Изречь — так изречь!

Афористика — это анорексия мысли. Это такое добровольное истощение ее…
… показать весь текст …

Хорошо все, что способствует увеличению любви, плохо все, что ведет к ее уменьшению.

С возрастом все меньше остается времени на то, что не есть любовь. На ссоры, упреки, доказательства, возражения, выяснение отношений, на злобу дня и ум веков, на критику и прогресс — ни на что не остается времени. Только успевай любить, обнимать, прижимать к себе, распространять вокруг себя тепло, купаться в тепле другого, слушать его сердце и дыхание, делиться и главным, и сиюминутным так, чтобы все это немедл…
… показать весь текст …

Нельзя любить «очень» «Я люблю тебя» гораздо сильнее по смыслу, чем «я тебя очень люблю». Почему «очень» не усиливает, а ослабляет значение глагола? Потому что любовь в самой себе содержит высшую степень своего проявления. Когда же это наивысшее отнимается у глагола «любить» и передается наречию «очень», то сама любовь оказывается заурядным чувством, измеряемым по шкале «больше — меньше». Она возрастает в количестве, но теряет качество несравнимости, исключительности. В сущности, есть только два признания: «Я тебя люблю» и «Я тебя не люблю». Таково странное свойство этого слова-оборотня «очень», которое, повышая, понижает.

Любовь — это настоль долгое занятие, для которого одна жизнь — ничтожна мала. Любовь — это готовность провести вдвоем вечность.

Если в мире нет места для любви, значит, в ней не найдется места и для жизни…