Положено в основу сюжета историко-документального романа "Чёрная слеза",который Илана успела закончить.
Наполнит чашу горький мед
Нахлынувших эмоций.
В предплачии душа замрет
И по щекам прольется.
Густой черемуховый хмель
На утро оседает…
А бабушка моя — Рахель,
Такая молодая.
А дед, красив и мускулист,
Жене целует плечи.
И лоб его высок и чист,
И шрамом не отмечен.
И репродуктор миру рад
О том поет в окошко…
На бабушке еще горят,
Горят ее сережки.
Супруг так близок, дорог ей,
Целует губы, косы…
Ах, коммунист, парторг, еврей —
Неистовый Иосиф.
Еще спят дети в тишине,
И простыни крахмальны,
Пока вы счастливы вполне,
И все у вас нормально.
Но во вселенной ход минут
Проходит сам собою,
И боль взметнула ярый кнут
Над вашею судьбою.
Иосиф ранен, а Рахель
В предместье ада где-то,
Одну лишь видит в жизни цель —
Спасти детей из гетто,
Где смерть и голод — бытием,
Истлевшие одёжки…
И бабушка, рискуя всем,
Отдаст свои сережки.
Прикажет тихо: Не дыши.
Под шорох падших листьев
Четыре маленьких души
Спасет, рискуя жизнью.
Ну, а пока, целует муж
Ей нежное запястье,
И примус в приторном дыму
Поет, поет о счастье.
А на столе стоит еда,
Тарелки, вилки, ложки
И как хрустальная вода,
Блестят в ушах сережки.
2007 г.
Из неопубликованного.