Ты приходишь в чужое сердце, плечом вышибая
каждую дверь
или стены равнодушно руша,
твое новое позитивное мышление — это розы Гелиогабала,
но я не люблю приторный запах
и мертвые души.
Мне не нравятся твои глаза — уже опустевшие,
словно картина, лишенная теней и запахов.
Такой смех не может не стать насмешкой,
потому что никого не чувствует,
оставаясь за пазухой.
Никого не чувствует,
замыкаясь в себе, как в камере:
тараканы маленьких улыбок по стенам ползают,
бледный узник растирает свои тощие плечи сахаром,
изучая фотовиды себя на широких полках.
А мне хочется знать, что бывает светлей и темней,
как все человечное в нас на звук отзывается,
что за чувство оживает под кожей других людей,
когда этой кожи касаются чьи-то пальцы.
Я хочу ощущать триумф и уметь проигрывать,
быть в анфас кретином, а в профиль — немного гением,
познавая красоту каждого осколка разбитого
и поэзию любой вещи до ее падения.