Я еду к тебе, может ты этой встрече не рад.
Характер мне ведом, поэтому зонтик и свитер.
Мой Санкт-Петербург, для кого-то ещё Ленинград,
Для многих обычное, буднее, серое — Питер.
Прозрачный туман не скрывает гуляющих пар,
От кучера тянет, вчерашними щами и водкой,
И Санкт — Петербург огрузневший в походах гусар,
Усы на Неве оправляет за парусной лодкой.
Жемчужная в воздухе взвесь, хоть руками бери,
И цокот копыт по брусчатке весёлым аллюром,
Дормез и пролётка, ландо, фаэтон, тильбюри,
Мантильи и фижмы, вуали, зонты и тюрнюры.
Ах, век просвещения, светский бездельник и мот,
Игрок, нигилист, но несёт перемен отпечаток,
Монокль, панталоны со штрипками, трость, редингот,
И лайка белеющих в чёрном цилиндре перчаток.
В тенистой аллее смотрины купеческих дев.
В них что-то такое, что многих лишает покоя,
И на постаменте скучающий, каменный лев,
Сверкает глазами, в которых совсем не святое.
Начало июня с холодной весною в ладу,
Конечно природе от этого вовсе не плохо.
Петрово творенье, ну здравствуй, я в Летнем саду,
Здесь всё изменилось, печально, другая эпоха.