Надо признать, что умение изворачиваться в нужный момент всегда меня спасало в семейной жизни, освобождая от некоторых домашних повинностей. Но однажды система дала сбой, и он попросил меня сварить ему суп. Ну, или хотя бы картошку. Но суп всё же лучше.

— Свари, — говорит, — мне суп, знаешь, такой, чтоб, непременно, в большой кастрюле и, непременно, с костью, торчащей, как вызов. Красный чтоб и овощей побольше. И всего побольше. Чтоб одну ложку съел и сразу на лифте так «вжух» и в детство.

А я чо…
На рынке из овощей купила всё, что вспомнила и не купила всё, от чего смогла увернуться. Остальное, приговаривая, чьи-то руки подкладывали мне в сумку, нахваливая моего мужа, будто знали его лично. Не думаю, что это было совпадение.
В мясном назвали «молодым человеком» и соблазнили голенью.

— Мне, — говорю, — для супа. Нужна кость, чтоб торчала, как открытый перелом и возвращала в детство. — А потом добавила, — для мужа.

Потрясая топором, продавцы убедили, что для мужа вполне подойдёт не сильно пожилая корова или свинья, самостоятельно умершая своей смертью при виде мясника.
Характер у меня покладистый, особенно, среди отрубленных голов, и спорить я не стала. Взяла всё, что взвесили и принесла домой.
Дома я всё помыла, сложила в кастрюлю, залила водой и вспомнила, что не спросила, сколько варятся русские свиньи, которые умерли во имя супа. Возвращаться из-за такой ерунды не хотелось и я включила газ.
Вечером выключила.

— Ничего, — говорит, — нормальный суп. Всё в нём, как просил: и кость, и капуста с репой, и кабачки с тыквой. И даже свекла. В принципе, как на огороде летом у бабушки побывал. Вкус странноватый, но в армии и не такое жрали. Хорошо, что я на тебе вовремя женился. Рома как раз сегодня в гости просился, так мы его этим супом накормим, чтоб больше не хотел. Я гостей не очень люблю.

Говорю же: нормальные мужья у меня были. Хотели жить долго, но счастливо, а потому жрали и не морщились.

А я потом вспомнила, что лаврушку в суп не положила.
Наверное, потому и вкус такой странный получился.