Маргелов здоровается с училищем весьма своеобразно.
— Товарищи солдаты и курсанты, — пауза зависла в звенящей тишине.
— Товарищи, — голос повышается до высоких тонов, — офицеры…
И далее грозный рык на низких: «Здравствуйте!!!»
Подготовка к смотру строевой песни. Наша рота поет недавно нами же и придуманных «Гренадеров». Маргелов подносит свою лапу к головному убору. Мизинец оттопырен немного вниз и вправо — след фронтового ранения. Даже издалека видно, какая это сильная рука. Маргелов кричит с трибуны нашей роте:
— Порадовали сынки! Ко мне запевалу!
Командир роты Лебедев яростно шепчет мне: «Чубаров, бегом на трибуну!». Подбегаю, перехожу на строевой шаг, докладываю. Впервые вот так близко вижу живую легенду, слышу его хриплый голос.
— Гренадеры! Добавить куплет про десантников!
— Понял, товарищ Командующий.
При пожатии ощущаю стальную лапу и выступ в ладони — все тот же след ранения. Ощущение, что твоя ладонь попала в клешню громадного краба или в тиски, которые, на счастье, не сжимаются полностью. Взгляд по-солдатски прямой и решительный. Жесткий!
Начальник училища генерал-майор Попов: «Отличный курсант! Огневик, строевик!».
Маргелов: «Попов, слышишь, что говорю? Чтобы все училище эту песню пело! А после и все ВДВ запоют!». Так и вышло.