Мы говорим о чудесах незримых,
мы призраков боимся в час ночной…
Но чудо — здесь, но страшен свет дневной
знакомых чар и образов любимых.
Мы шепчемся о тайне гробовой,
о небесах навек недостижимых.
Но тайна — в нас, в мелодии земной,
в доступности явлений ощутимых.
Что знаем мы? Что можем мы понять?
Везде, на всём — единая печать,
живая тень загадки вековечной.
И жизнь, и смерть таинственны равно,
а красота — лишь символ бесконечный
того, что нам постигнуть не дано.