Повесть

1.

Лето дано человеку для радости — это несомненно. Как только природа начинает оживать, у людей возрастает неоправданный оптимизм, вспоминаются хрустальные мечты, сочиняются грандиозные планы и рождаются приятные иллюзии.

Незамужние девушки летом устремляются на юг. Должны же быть и у них праздники! Две долгожданные недели, отведённые для беспечного отдыха на море, надо прожить так, чтобы не жалеть о потраченном времени и, конечно же, деньгах.

Время — это ещё ладно, хотя молодость проходит быстро и неизвестно, что ждёт впереди. А деньги незамужним девушкам так просто не даются, их надо заработать и откладывать целый год, чтобы на море почувствовать себя белым человеком. Ну и загореть, разумеется, поскольку вернуться в Москву белой вороной стыдно.

Две подруги, Алина и Света, приехавшие на море неделю назад, очень хотели загореть и ходили на пляж, как на работу. Правда, рано выйти не получалось, хотя они и старались, однако к десяти часам успевали, чтобы занять топчаны. И так каждый день.

Девушки отдыхали здесь одни, но иногда к ним подсаживались разговорчивые юноши и мужчины с горящими взглядами и нескромными предложениями. Обычная картина — морской пейзаж с фигурами, возмущаться не имеет смысла.

В полдень на пляже стало невыносимо жарко, купаться уже не хотелось, и Алина собралась домой.

- Света, ты идёшь? — спросила она на всякий случай у подруги, занятой разговором с загорелым мужчиной.

Вернее, говорил он, а Светка только слушала, размягчённо улыбаясь или щурясь от солнца — какая разница.

«Ну и зачем понапрасну улыбаться этому мачо? Судя по загару, он здесь уже давно и скоро уедет к своей любовнице. Или любовницам. Вряд ли он женат, иначе жена сидела бы здесь рядом с ним».

- Не-а, — лениво сказала Светка, — мы ещё побудем.

«Ага! Мы! Можно подумать, он имел тебя в виду! Ну, допустим, дня три любить сможет. Типа солнечный удар — почти по Бунину. А потом ещё раз хорошенько полюбит на прощание и — „Гуд бай, май лав, гуд бай…“ Какой всё-таки занудный голос у этого Демиса Руссоса! Дребезжит, как будто его везут на телеге по каменистой дороге, а петь таки надо».

Демис Руссос был любимым певцом здешнего хозяина, он наслаждался им и Хулио Иглесиасом по очереди, и эти порядком поднадоевшие хиты из прошлого века вынужденно слушали все жильцы «караван-сарая», построенного для обогащения семьи аборигенов за счёт отдыхающих бледнолицых.

Светка перевернулась на живот, думая, что в стрингах она смотрится очень соблазнительно, а на самом деле это выглядело весьма развратно, учитывая лежащего рядом волосатого мачо. Хотя фигура у Светки была ничего и депиляцию она делать не забывала, навряд ли этот мачо что-либо заметит в порыве страсти. А что этот порыв неминуем, Алина даже не сомневалась.

Её подруга была хитроватой и практичной, но одновременно настолько наивной, что каждый год мечтала отхватить себе на юге молодого бизнесмена. Поэтому она живо откликалась на очередную красивую легенду об одиноком мужественном сердце и пустующем загородном коттедже (или четырёх-, трёх-, двухкомнатной квартире в центре Москвы или Петербурга).

Можно подумать, холостые самцы едут на море именно за невестами! Допустим, кто-то и мечтает найти там Русалочку с грудью четвёртого-пятого размера, с тонкой талией и длинными ногами. Но такие Русалочки, как правило, уже заняты, а обычным девушкам вручать одинокое сердце никто почему-то не спешит. С ними приятно проводят время и затем прощаются навсегда.

Светка была самой обычной девушкой, то есть крашеной блондинкой, с обычной грудью, биографией и зарплатой. За неимением лучших вариантов она снимала десятиметровую келью на окраине Москвы. Да и то ей сильно повезло, что хозяйка не вполне разбиралась в ценах на жильё и нуждалась в помощи — купить-принести, заплатить коммуналку, помыть полы. Поэтому она не поднимала цену на комнату, за что Светка любила бабушку пуще родной матери.