Извечный сказ!
Дверь скошена, в избушке ветхой мрак,
Сушенные гирлянды трав пахучих,
На лавке черный с проседью кошак,
Такой же, как колдун его дремучий!
Не помнят оба, сколько слезных дел
Затеяли для сирого народа,
Но ведают, что близится предел
И силы убывают год от года.
В окно по ставням ворон постучал,
Хромой вещун, стеклянные глазища.
Прокаркал хрипло, словно проворчал: —
«Вставайте, будет весть, червячья пища!
Я в хутор залетал на склоне дня,
Я диво видел, в красных сарафанах
Три девицы гадали у ручья…
О суженых, единственных, желанных!
И вот мой сказ, что с полною луной,
В обличии мирян холеных кряду,
Мы их тела отправим в мир иной,
А души заберем себе в усладу!»
Крылом забравшись в глиняный горшок,
На свет извлек бесовское лекарство
И дунув на зеленый порошок,
Явил в ночи трех отроков прекрасных.
Под вой волков и уханье сыча,
Приняв к сердцам жестокое решенье,
Отправились на хутор у ручья,
Гонимые нечистым предвкушеньем!
Прошли погост под отблески луны,
Соврал пернатый, девицы уснули,
Но вскрылись вдруг могильные холмы
И ведьмы к ним когтища протянули…
Судите, кто заведомо сильней,
Мудрее кто, кто выше или меньше?
Сожрали упыри нетопырей,
Как впрочем поступают сотни женщин!
Я в праве дать всего один совет: —
«Господне наказание не ново!
А жрать других и прочий сивый бред —
Извечный сказ про яму для другого!»