Ничего люди не боятся так, как разрушения своих рамок, потому что это — крушение их маленьких мирков, столь старательно выстраиваемых с самого детства.

Так наступает старость — не физической немощью — неинтересом ко всему окружающему и особенно — «сложному».

Cтареть начинают всегда с мозга, с сужения мира до четырех стен дома и офиса, с сужения времени до даты рождения, когда 80е годы 20го века — уже дата «до рождества Христова», с сужения интересов.

Старость начинается с угасания воображения и нежелания думать. Нежелания искать.

Эксперименты, господа, это не в Индию на корове поехать и не под кокаином в Playstation играть — это себя и мир так менять, чтоб слепило. Это свежесть и каждый раз все большие вызовы. Желание неугасаемое и смелость каждый раз за большее браться. Как только такое пропадает — тогда и старость, хоть в сорок, хоть в двенадцать — столько стариками рождаются.

Как в море — наслаждаться можно пока плывешь,
а сожмись,
застынь тяжелым, проблемным калачом — потонешь.