Тот был счастливый переход
От многомесячного сплина
До непредвиденных забот.
Дурил декабрь. Кончался год.
Хватало утром аспирина,
Вина к полодню, водки в ночь,
Замёток в номер. В промежутках
По семьям и романам прочь
Мы разбредались. Не до шуток
Бывало нам и там, и тут.
По семьям сдержанно молчали,
Влюбленные порой кричали,
Но весь домашний тарарам
С утра, как тапочки, откинув,
Мы возвращались впопыхах.
И в самых утренних стихах
Плясала полночь на перинах!
Отрезок точный провести
На временной шкале безумия
От временного слабоумья
Я не сумею. Бог простит.
Но кто бы там не хохотал,
Стуча копытом по паркету
И пыль хвостом не подметал,
И наши не сличал анкеты, —
Настолько ясен был подбор!
Какой там Шоу! Что Вам Олби!
И тот, кто взбил те свет и сор
В холодной трехэтажной колбе
Талантом не был обделён.
Хотя поклонам не чурался.
Но беспрерывный наш трезвон
Ему, естественно, наскучил.
И он не долго собирался.
Как только первый вышел случай,
Он был — по-аглицки — таков.
На свете мало дураков
Терпеть с утра до ночи поздней
Талантов шумную возню
И гениев смешные козни.
Он был разборчив, наш Создатель,
И это скромное меню,
Ему, увы, пришлось некстати.