Звонок

Она сидела на подоконнике и молча смотрела в окно. В руке тлела уже далеко не первая сигарета. Взгляд блуждал с одного прохожего, на другого, а на губах играла циничная улыбка.
Все её мысли спутались, но в тоже время в чём-то главном оставались неожиданно ясными. Думать решительно не хотелось, но мысли сами сменяли одна другую.

События, люди, лица… Словно кадры из фильма они мелькали перед глазами. Ей хотелось сжать голову руками и закричать. Закричать так, чтобы задрожали стёкла. Так, чтобы он услышал. Так, что бы понял.

Но она не закричала, не схватилась за голову. А всё так же молча, с безмятежным лицом, смотрела в окно. Смотрела, но ничего не видела. Перед глазами стояло такое знакомое, такое любимое лицо. Лицо, которое снилось ей каждую ночь. Лицо, которое она надеялась заметить в толпе прохожих. Надеялась и боялась…­­

«Какая же ты тварь… Лживая сука! Ты добилась своего, я люблю тебя! Люблю и ненавижу!» — эти, брошенные им при последней встрече слова всё ещё звенели в её голове. Она прекрасно помнила, как слёзы жгли ей глаза, но она нашла в себе силы рассмеяться ему в лицо.

Плакала она, многим позже, оставшись одна в своей огромной и пустой квартире. Это был последний раз, когда она плакала. Слёзы это слабость, а она не имела права быть слабой! Хотя иногда ей очень этого хотелось. Хотелось отбросить все свои принципы и позволить кому-то заботиться о ней.

Она старалась сразу отбросить такие мысли, так как на собственно опыте убедилась, что доверять можно только себе. Только с ним она позволила себе забыть об осторожности и немного побыть слабой. Позволила и жестоко об этом пожалела. Он унижал её своими подозрениями, мучил ревностью и в итоге поверил первому встречному, а не ей…

После того разговора в ней что-то сломалось, умерло, пропало навсегда… Она стала такой, какой Он её считал. Стервой, бездушной сукой, которой нет дела до чужих чувств.

Он понял свою ошибку, но было поздно. Он пытался её вернуть, но ей не хотелось обратно в золотую клетку. Как бы сильно она его не любила…

Затушив истлевшую сигарету, она прикурила новую. В обманчиво расслабленной позе чувствовалось напряжение. И вдруг звенящая тишина взорвалась телефонной трелью. Казалось бы она его не услышала, только слегка дрогнул уголок губ. Ей даже не надо было смотреть на часы, для того чтобы сказать сколько сейчас время. Ровно семь. Каждый день, на протяжении пяти месяцев, ровно в семь вечера Он звонил ей. Звонил в надежде, что она возьмёт трубку. Но она не брала. Не брала, но знала, что завтра он позвонит снова. Знала и ждала этого звонка. Ждала, чтобы снова не обратить на него внимания…