Феликсовна стояла ступором уже минут двадцать, загнать её в ступор было делом сложным, но, как оказалось, реальным. Да и звали её по паспорту Тамара Григорьевна, хотя омолодевший краёк знал её как Феликсовну, те кто помнил настоящее имя давно вымерли.

Больше пол жизни проработала она директором поселкового детского дома, там её Феликсовной и окрестил учитель истории, тогда ещё помнили кто такой железный Феликс.

Стояла она ступором впереди двора перед «своей душой», душа её была клумба, единственная клумба на весь двор, где-то три на четыре. Раньше Феликсовна к клумбам была не очень, но уйдя к семидесяти годам с работы вдруг зацветовала. Клумбу сама и назвала «душа моя», произрастало там всё что может цвести с ранней весны и до самых морозов и вот сейчас в самой середине души раздвинув тюльпаны и нарциссы стояла цветущая черешня.

Острый глаз, в в очках на хрен знает сколько, сразу увидел что аккуратно пересажен пион, но кто, как и зачем???

Феликсовна начала орать ко двору напротив

-Сашенька!!! Сашенька глухопердя старая!!! Выходи скорей, неси давление мерить, бо подохну!!! От сороконожка передавленая как есть помру!!! — Сашенька ещё более старая чем Феликсовна, но последние двадцать лет определяющая себя как -скоро восемьдесят- летела со скоростью взбудораженной улитки, развевая седыми патлами, прижимая к груди аппарат для давления, в одной галоше, бурча под нос

-Вот как у меня давление так звони ей, мол цивилизация, а как её прихватило так орет чё Мишкин кот в марте. -Зашла во двор и тоже остолбенело уставилась на благоухающую черешню…-Том, ты чи ёбнулась в такое время дерево приперла???-Феликсовна и не помнила сколько ж лет Сашенька не называла её по имени развела руками

-Так это не я Сашенька, Богом клянусь не я…

Сашеньке недавно стукнуло 97, она легко садилась на шпагат, крутила колесо и курила самокрутки, самокрутки делала из дорогих сигарет и старых газет, говорила, в самокрутке главное газета остальное хуевое дополнение.

Материлась Сашенька как три пьяных сапожника работающих на стройке.

35 лет Сашенька проработала надзирателем в мужских лагерях где-то на севере, брала взятки, подарки, забирала запреты и все отправляла на Дон к родителям, нагуляную дочь отправила туда же. Уходить с работы не хотела, но прихворнула легкими, испугалась и ушла в отставку с какими то маленькими звездами, северной доплатой к пенсии и трехкомнатной квартирой. Взрослая дочь осталась в квартире, а Сашенька приехала в отчий дом за могилками ухаживать. На присылаемые деньги родители отстроили добротный дом в три окна на перед, гараж, сарай, короче довели всё до ума и померли. Потом от водки умерла дочь оставив девятнадцатилетнюю, нагуляную внучку, внучка благополучно загнулась от набежавших в страну наркотиков оставив нагуляного же мальчика.

Правнука Сашенька любила, сразу же переписала на него все свое северное и южное барахло, парнишка впрочем вырос хваткий, умный, без вредных привычек и укатил на север надзирать по стопам прабабки.

Было у них одна традиция, каждую неделю утром субботы по часу они разговаривали по телефону.

Сашенька одевала парадную косынку, подводила губы блеском проданным одним назойливым представителем, ставила себе чай и начиналась беседа. Приезжал правнук раз в год в отпуск. Однажды Шурочка забыла что Андрейка спит в спальне, напялила косынку, подвела губы налив чаю набрала его номер. Он вышел, а тут сидит в рахристанной ночнушке, ортопедических чулках с огромной кружкой чая и накрашенными губами его бабушка!!!

Немая сцена, ржали пару дней, он предложил ей скайп раз уж так основательно готовится Сашенька к разговору, но она отказалась мотивировав тем что

-А вдруг я буду не в духе и не приведу себя в порядок???

При Андрейке она материлась как один сапожник. Среди пяти оставшихся на краю старух она была самая богатая, правнук дистанционно платил её жку, она приторговывала оставшимися от зеков безделушками.

Измерив давление Феликсовны, а заодно и Сашеньке бабки притащили две маленькие табуретки и уселись смотреть на черешню, смотрели минут двадцать, потом закипятили чаю и опять смотрели, но черешня никуда не девалась, стояла себе и благоухала на всю клумбу.

Вообще по теплу бабки пили чай на Сашенькиной лавочке. у неё там был оборудован столик и даже включался свет.

Соорудил ей его давным давно местный алкаш Коля, Сашенька как-то пригрела его притащив волоком в кухоньку по снегу в особо морозный день. Коля потом ещё год жил в этой кухоньке да все чинил и мастерил хоть трезвый хоть пьяный, падал только упиваясь в дымину.

Через год все-таки умудрился помереть отравившись паленой водкой. Сашенька купила ему веночек на голову и крестик, а схоронил поссовет.

Иногда к ним приходила шалава Маринка, она была молода всего семидесяти пяти лет от роду, у неё было пятеро детей, куча кучная внуков и жили они все при ней выкупив соседний план и построив три дома на два двора.

Маринка за первые пятнадцать минут рассказывала все новости своего шалмана и прислонившись к боковухе засыпала. Сначала Феликсовна приносила ей думку, потом Маринка стала брать с собой свою.

Сегодня Маринка даже растерялась немного увидев что подруг нет, они зазвали её во двор ткнули носом в черешню

,-Кто посадил?-та глупо мигала и молчала, даже домашние новости из головы незаметно улетели. Маринку назвали шалавой ещё в молодости за то что рожала каждый раз как забеременеет, беременела она раз в два года, дети рождались слабые и умирали по неизвестной причине редко дожив до года. Осталось пять девочек и все привели мужей домой, хозяйство получилось крепкое, малопьющее и очень разностороннее. Внуков Маринка любила, нянчила всех пока руки держали, но имена запомнить не могла. она тоже удивилась зачем Феликсовна высадила цветущее деревце не во время и ни к месту и снова Божилась бабка,

-Не я, понимаешь, ни я!!!

Молодая семидесятипятилетняя шалава Маринка частенько спрашивала у Сашеньки,

-Зачем ты врешь то про свой возраст? Пошти под сто лет это ж во как хорошо, это всем бы так то, да на своих ногах, да с ясными мозгами. — Сашенька всё отбрыкивалась и отнекивалась пока однажды не снесла золото яичко

-Боюсь я Маринка што вы меня сглазите, ну не то что прям ты или Феликсиха, а те другие. Люди ведь разные бывают, кто позавидует да скажет"мне бы так" а иной подумает «чтоб ты сдохла».Вот и брешу что скоро восемьдесят. -Сашенька блеснула черным нестареющим глазом и кипельно белым, вставным, зубом и бабки эту тему закрыли.

Черешня между тем, проигнорировав несвоевременную пересадку, отлично принялась, образовала немного плодов и зеленела уже как будто тут в бабкиной клумбе и родилась.

Весть о бабкином дереве появившемся без её воли и участия по крайку все ж разнеслась и заугловая лавочка которую держали две сестры Пелепихи зашевелилась. С Пелепихами у бабок были совсем не теплые отношения, точнее гавкались они каждый раз как виделись, хоть парой, хоть по одиночке, хоть дома, хоть на людях. Для бабок Пелепихи Галя и Валя были ссыкопехотой которую они без трусов видали, возомнившую что она, эта самая ссыкопехота выросла и поумнела. Пелепихам было по семи десятку лет, мужей своих они повытравили сивухой ещё в молодости, детей у них не было, как и желания о детях. Лавочка их стояла ровно за углом от бабкиной.

Приходили туда к ним бабы помоложе в основном из пьющих семей потому как торговали Пелепихи украинской паленкой от которой загнулся Коля.

Любопытство не порок, как говаривал кто-то великий или не великий, не важно, в общем к бабкам на лавочку пришла делегация из одной Пелепихи, то ли Гали то ли Вали они и сами с трудом разбирали, и одной спившейся молодухи в драных гамашах и воняющей окурками жилетке. Пелепиха начала с ходу, налепив дежурный оскал

,-Ой Феликсовна говорят у тебя ухажер появился??! !Вот бывает же так с одним полсотни прожила, а тут бац уже другой на подходе, везет же людям. — Выпившая молодуха кивала улыбаясь головой и дымила бычком подмигивая одним глазом, но молчала. Бабки онемели на пол секунды, потом Сашенька культурно спросила ни на кого не гляд

я-Какого хуя эта шмара недоебаная делает около моего двора? — Пелепиха чуть притормозила, но любопытство оказалось сильнее и в свару она не вступила

-Так что Феликсовна на свадьбу пригласишь? -Сашенька начала медленно подниматься подергивая головой, но Феликсовна сказала

-Хуйня пчелы хуйня и мёд девочки, у меня на задах груша третьего дня появилась, пойдемте покажу .- Феликсовна несмотря на свое директорство в детском доме, железную волю, ежовые рукавицы, троих детей, троих внуков не материлась никогда. Груша достала…
Окончание следует…