-Мальчик жил в Отшибе, нет его хата не стояла на краю села, просто их хуторок называли Отшиб. Потому что сколько то лет назад особо радивый за посевы фермер приказал перепахать грунтовую дорогу ведущую к Отшибу. Правда Отшибом их хутор называли ещё до того, ещё в те времена когда тут стояла бригада МТС, еще тут жили люди, гремела по сезону техника, что-то пахалось и сеялось. Мальчик тех времен не помнил, ему было всего то десять лет. Три из низ он жил без родителей.
Была в этом бездорожьи своя хорошая сторона их Отшиб не трогали никакие коммунальщики. Они бедовали. Они, это дед Иван, четыре старухи от семидесяти до восьмидесяти и он, Мальчик. Когда и почему им отрезали электричество мальчик не помнил, но кто-то ушлый, тогда еще жили тут такие ушлые, кинул куда то провод и в хате у каждого стояла розетка да пара ламп.
Пенсия старикам приходила на карточки, хлеб все давно пекли сами, а Мальчик жарил лепешки. Конечно любая из бабок да и хромой Иван взяли бы Мальчика к себе, но он же был семейный, он не сдавался. К нему пару раз в год приходили родители. Старики подкармливали его, подстирывали, к бабке Соньке ровно раз в три месяца приходили дети и внуки, они зажиточно жили в большом селе. Все работали, все учились, давно звали Соньку к себе, но она как и повелось говорила
-Ох, помру я без своей хаты, да и могилки вон будут неухожены, да полисад зарастет, да и Мальчик как?
И действительно казалось что смерть пощадила стариков на Отшибе и ждет когда подрастет Мальчик. За три года с того дня как ушли в город на заработки его родители только столетняя Ксанка померла, ну так перед этим десять лет хворала.
Сонькина дочь стригла Мальчика заставляла отпаривать цыпки с ног, он краснел, пыхтел парился, обещал что к следующему их приходу всё отмоет, но через три дня забывал и снова наращивал себе пятки. Сонькины дети приносили ему одежду от своих и соседских пацанов, причем частенько Сонькина дочь прикупала ему новые парусиновые туфли по три пары елозила ими по траве, чтобы немного замазать и говорила
-Вот Саньке брали, не сносил, растет как на дрожжах, а тебе в самый раз будут.
Иначе Мальчик очень стеснялся и мог убежать…
Мальчик не был беден если мерить бедность отсутствием денег, деньги у него водились.
Бродила по бабкам история о том, что Алка, мать мальчика, всё никак не могла забеременеть и уже с мужем своим Коляшей бухали они в полный рост. Уже носы их покраснели и глаза стали рыбьими, как в какую то очередную пьянку угораздило довольно зажиточного фермера из села километров за тридцать Алку поиметь. Ни Алка, ни сам фермер даже вразумительно вспомнить не могли было оно там чё или брешут алкаши. Но Алка оказалась беременной и по срокам как-то можно было подумать. Фермер владел много-землями, держал свою, голов на тысячу, свино-ферму и начиная с весны брал Мальчика на подработки. Так денег не давал, жены опасался, а вот переплачивал хорошо. На всякий случай, вдруг перед Святым Петром ответ держать.
А ещё Алка с Коляшей заложили ему как-то свои земельные паи, хромой дед Иван документы выкупил, оформил карточку на свое имя и сдал паи в аренду. Потому и приходили к Мальчику родители. Приходили один раз весной и один раз осенью муки да масла подсолнечного набрать, тот по паям получал. Бывало даже бурак давали и арбузы, бывало и ячменя перепадало и семечки. Про то что документы давно выкуплены им не говорили. Дед Иван как отдавал бумаги научил.
-Смотри Малой, коли щас им про бумаги скажешь они ж их опять снесут. А снесут да продадут, тут про тебя и забудут, тут тебе дорога в детский дом. Не, я не говорю тебе что в детском доме плохо, вон скока нынче детей опекают, деньгу неплохую рубят и малышня вроде как с семьей, но решать тебе.
И Мальчик решил что будет ждать. И ждал.
Мальчик крепко знал что деньги просто так тратить нельзя, что бывают черные дни, как у бабки Ксанки когда прихватило ейное сердце, а денег на город не было. Бабка Ксанка дышала часто и страшно, а врачиха не схотела идти по паханке больше десяти километров. Они положили бабку на тачку и выкатили на дорогу. И пока катили дед Иван чертыхался.
-Были бы деньги на черный день отложенные, сунули бы этой падле, а то вон толкай.
Тяжело катили, хромой дед Иван тянул, а Мальчик толкал, раз двадцать останавливались отдыхать. Когда выкатили шофер со скорой помощи прямо из кабины начал материться, что запарился совсем от жары, что у него обед давно, что их таких тут целый район, а бабка Ксанка уже не пугала их своим всхлипом, она умерла ещё в середине паханки, просто они так устали что не обратили на это внимание. Назад они её только к утру дотянули.
Но урок Мальчик вызубрил, в кармане должно лежать, лучше не доешь сегодня, но отложи на завтра. Черный день о своем приходе не предупреждает…