— Моя бабушка Мария Алексеевна Шатилова отправилась из Москвы на фронт, прошла всю Великую Отечественную войну, была военным корреспондентом, награждена орденами и медалями. Всю жизнь писала о фронтовиках, их судьбах. Меня и назвали Марией в честь бабушки, которая сыграла огромную роль в моём воспитании — меня регулярно отвозили из Москвы к ней в село Эльхотово под Владикавказом: она осталась там после войны.
С людьми военными меня роднит и то, что моя семья живёт в доме Министерства обороны. Обстоятельство, во многом определяющее повседневный быт, — это порядочные люди: нет у нас шумных гулянок, на лестничной площадке можно спокойно оставить коляску, санки, велосипед, т. е. в хорошем смысле поддерживаются порядок и дисциплина. Кроме того, очень уважительно в подъезде и доме относятся к пожилым людям и внимательно — к детям. Соседи знают друг друга, сложились хорошие взаимоотношения. Может быть, для кого-то это несущественно, но для меня важно.
— Хотя вы не из семьи военнослужащего, в биографии есть характерная для многих офицерских детей частая смена школ…
— Честно признаться, у меня не очень светлые воспоминания о школах, которых действительно было немало: мама работала адвокатом и юрисконсультом, и из-за её работы мы часто переезжали. Она специализировалась на делах о наследстве, разделе имущества, хозяйственных спорах, так что мои учительницы, а порой завучи и даже директора рано или поздно оказывались у нас дома в роли клиентов. Поэтому я довольно свободно себя вела, бывало, срывала уроки и прогуливала, зная, что мне за это ничего не будет — мама в это время отстаивала в суде какую-то очередную «педагогическую» квартиру или дачу.
Исключение — осетинская школа, где мне нравилось учиться. Там я была круглой отличницей, потому что внучка редактора местной газеты может быть только отличницей. А вот на Севере, в маленьком городке, где я тоже жила, не училась совсем. Зато прошла настоящую школу жизни: там нередко отношения выяснялись на школьном дворе с помощью кулаков, а удар стулом по голове одноклассника считался обычным делом…
Когда мы с мамой вернулись в Москву, то уже через месяц ходить в школу я отказалась. Я по-другому говорила — как провинциалка, по-другому себя вела, по-другому одевалась. В классе меня не приняли, зато побаивались — не знали, чего ждать…
Последние два года училась в замечательном заведении — колледже для девочек, где нас учили не только предметам, но и как правильно себя вести, печатать, стенографировать. Ещё ходила на курсы быстрого чтения, на курсы в Литинститут на семинар поэта Юрия Левитанского. Так что классического школьного образования у меня нет, но за два года в колледже многое успела наверстать и в МГИМО поступила самостоятельно, без протекции.

Мама, жена и… писательница

— Как и у многих коллег по цеху, у вас сначала были рассказы, а потом уже романы?
— Мой муж — тоже пишущий человек, журналист, называет вышедшее из-под моего пера «повестушечками». Действительно, начинала с повести, потому что до романа текст недотягивал, а рассказ вроде неуместно было посылать в книжное издательство. Повесть называлась «Собирайся, мы уезжаем», она была выявлена в «самотёке» издательства моим ныне постоянным редактором Юлией Раутборт и увидела свет в 2006 году.
— Выходит, писательский стаж уже почти девять лет? По нынешним временам солидно…
— Это всё ерунда — какая тут солидность?! Хотя мне нравится, что в кругу писателей и в 50 лет можно быть молодым автором, начинающим. Такой подход сильно облегчает мне жизнь… Хотя моё обязательство перед издательством — три книги в год — это уже не развлечение, а работа. Да, она для души, но нужно составлять определённый график и придерживаться его.

В кругу писателей и в 50 лет можно быть молодым автором, начинающим…

— Коль уж заговорили о графике, каков распорядок дня у писательницы Маши Трауб?
— Утром отправляем с мужем сына в школу, кормлю дочь завтраком. Потом немного работаю журналистом: пишу тексты, отвечаю на письма, слежу за новостями. Затем готовлю обед, еду на рынок за продуктами, глажу рубашки — работаю женой. Отвожу дочку на балет, встречаю сына из школы. Лишь по вечерам, когда все накормлены и уложены спать, сажусь за написание очередной книги. Пишу час, полтора или два — по-разному, в зависимости от того, когда дети отпустят…
- У одного из критиков прочёл, что вы пишете о «приключениях человеческих чувств». Как относитесь к такой оценке?
— Нет, речь не о приключениях. На мой взгляд, описываю маленькую жизнь или судьбу человеческого чувства: оно рождается, развивается и, допустим, умирает. Мы испытываем чувства, поддаёмся эмоциям, случаются и трагедии, но выход всегда есть, жизнь не заканчивается. В своих книгах никого не воспитываю и не учу, ничего никому не доказываю. Мне хочется, чтобы люди читали и отдыхали с моими книгами, отвлекались от повседневности и получали удовольствие.