— В моей картине «Шумный день» в роли подростка снялся 23-летний Олег Табаков. В день сдачи картины министру культуры Екатерине Фурцевой автор сценария Виктор Розов сослался на то, что плохо себя чувствует. И в просмотровом зале министерства нас оказалось трое: Фурцева, руководитель Главкино Сурин и я. Екатерина Алексеевна смотрела на экран, а я смотрел на Екатерину Алексеевну. Она улыбалась, смеялась, но, когда зажгли свет, сказала: «Не принимаю вашу картину!» — «Почему?!» — «Да потому, что с экрана идет ругань: „Все Фиры и Веры — дуры без меры!“ Вы что?! Во всех школах завтра так мальчишки будут дразнить девчонок! Думайте, как эту сцену убрать».
Я стал спорить. Сурин своим большим башмаком под столом наступил мне на ногу, стал давить, сделал суровое лицо. Фурцева — член Политбюро, на демонстрациях люди шли под ее портретом, как под иконой! А я осмелился спорить. «Пригласите первого секретаря ЦК комсомола Павлова! — приказала Фурцева. — Посмотрим, что скажет комсомол».
Судя по всему, Павлову доложили мнение Фурцевой. Он ни разу не улыбнулся! «Екатерина Алексеевна, это просто какая-то итальянская картина! Если переименовать всех героев на итальянский лад…» Я опять стал спорить. А Сурин — жать мне на ногу.
Фурцева сказала: «Пусть Демичев посмотрит. Посмотрим, что скажет партия». Петр Демичев — первый секретарь Московского горкома партии. Реагировал Демичев на происходящее так же, как и Фурцева. По окончании положил руку мне на плечо: «Замечательная картина!» С «партией» Фурцева спорить не стала. Но в присланном заключении нам было все же предложено убрать «дур». Розов нашел эквивалент помягче: «Все Фиры и Веры — глупы без меры!» Картина «Шумный день» имела шумный успех. А Олег Табаков не просто прославился на всю страну — стал олицетворением борьбы с мещанством! В картине его герой отцовской саблей крушит дефицитную мебель.