В непрестанных обидах на осени вновь утеряны осени случаи
Для мгновений под грифом — запомнились, тех, что самые-самые лучшие…
…
Оглянулись, вздохнули прохожие, от времён суетливых уставшие,
Суетливые тоже — И что же мы — виноваты, по вашему, скажете?
Мы усталы ларёчными видами на гороховом* фоне-пристанище,
Словесами всемирно избитыми, горизонтами истины тающей.
Мы дождями измучены до смерти, и ветрами недобро исколоты,
Ну, а вы то, что видите в осени из своей светло-бежевой комнаты?
…
Чем копить огорчения осени, я гуляю аллеями шёпотно,
Вечера переливные росные принимая до смертного топота.
Я блуждаю под окнами лунными, под ветрами упущенных разностей,
И не думаю… думаю… думаю… ни о чем и о чём, ну не странно ли?
Под ногами предсмертными муками разноцветие теплится слышимо.
За спиной суета многорукая беспокоится, бедная, — выживу?
Ни безумного белого паруса. Ни желаний на вспененном облаке.
Лишь с момента какого-то кажется — эти вечности слишком не долгие…
…
Успокоились, видно, прохожие — посветлели, уплыли, растаяли
В неизвестности смутной — не хоженой — для мгновений, что, может быть, самые.

* серый или грязно-желтый цвет