Одиноче… ночь за ночью. Одиночи у меня —
спирт и прочее, а впрочем,
если точно,
если строчно,
если яростной пощечиной —
ночь принадлежит теням.
Значит, тень.
Я тень отныне,
баритон глубоких ям.
«я» — пустыня на латыни,
простынь с пятнами — «я»
или
нет во мне любого «я».
Тень во тьме — ни глаз, ни груза
тела — бренной шелухи.
Тень во мне, но горло узко —
вылить тень мне не с руки.
Может, это одиноче-отчество прожитых дней.
Нет, не тень. «Я» — это точка
на конце строки моей.
«Я» — полынь, чеснок и перец,
«я» — Аминь в конце псалма,
«я» горчит и давит череп,
вот уже ножом консервным
выковыриваю «я»
и бросаю тряпкой на пол,
вытирает ноги тьма.
Ночь везде — мне грудь царапает,
ночь во мне, во мне она!
Одиночи — точно в темя,
вата в уши, лоб бледней,
спирт и прочее.
А впрочем…
Хватит.
Ночь уже хохочет,
дело, стало быть, к беде.