Когда я невольно слышу «разговоры ни о чём» некоторых родителей — мол, из школьной прогрвммы убрали то или иное произведнние, того или иного писателя. всегда задаюсь простым, но очень актуальным вопросом. При чем здесь школьная программа? А родители для чего? Для меня Пушкина, Есенина, Тютчева, Толстого, зарубежгых классиков открыл не учитель в рамках школьной программы, а отец… Да так, что я сама искала книги дома, если дома не было, в библиотеке, у друзей… Он никогда не заставлял, из-под палки даже Пушкин мил не будет. Начиная рассказывать о какой нибудь очень интересной книге, которую сам когда-то прочитал, он… просто, «забывал», что было дальше, на самом итересном месте… Вот для чего нужны родители, а не для того, чтобы ребенок услышал, в очередной раз: «Отстань… устал… не до тебя…» Мой папа тоже уставал, но он понимал и помнил, что у него есть я… А ребенок должен расти не только физически, но и духовно… Дети не картошка, хотя, и она требует должного внимания…
Не знаю, с какого возраста, но мне было не так уж и интересно лепить куличики в песочнице или играть «в испорченный телефон» или «в колечко.» Намного интереснее — просто гулять с папой по улице и просто говорить с ним, а через общение с отцом постигать этот многогранный и многоликий мир, состоящий не только из цветочков, птичек и букашек…
В котором кроме колобка, курочки Рябы и Бабы Яги, первых литературных героев о которых знали все малыши, без исключения, есть много других литературных героев:
Золотой Петушок, князь Гвидон и царевна Лебедь, царевна и королевич Елисей…
Чаще всего он прямо наизусть, на улице, не имея под рукой напечатанного текста, читал две сказки:
свою любимую «Сказку о попе.» и мою любимую «Сказку о рыбаке и рыбке»
Так в мою жизнь вошёл царственной походкой и навечно занял свой трон Его Императорское Величество русской литературы Александр Сергеевич Пушкин.
Папа заканчивает читать «Сказку о рыбаке и рыбке»:
Старик не осмелился перечить,
Не дерзнул поперёк слова молвить.
Вот идёт он к синему морю,
Видит, на море чёрная буря:
Так и вздулись сердитые волны,
Так и ходят, так воем и воют.
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
«Чего тебе надобно, старче?»
Ей старик с поклоном отвечает:
«Смилуйся, государыня рыбка!
Что мне делать с проклятою бабой?
Уж не хочет быть она царицей,
Хочет быть владычицей морскою:
Чтобы жить ей в окияне-море,
Чтобы ты сама ей служила
И была бы у ней на посылках».
Ничего не сказала рыбка,
Лишь хвостом по воде плеснула
И ушла в глубокое море.
Долго у моря ждал он ответа,
Не дождался, к старухе воротился
Глядь: опять перед ним землянка;
На пороге сидит его старуха,
А пред нею разбитое корыто.
Я сижу на руках у папы зажмурив глаза, боясь пошелохнуться, чтобы не разрушить очарование волшебства, в которое, с помощью отца я попала. Я знаю «Сказку…» практически наизусть, но это не мешает мне слушать её каждый раз, как в первый.
В конце концов я говорю тоном не терпящим никаких возражений:
-Так ей и надо, старухе этой! Нельзя быть такой завистливой, злой и жадной…
Отец молчит, слушая мои раасуждения.
А я, обняв и поцеловав отца, совершенно по взрослому, спрашиваю:
-А как же дедушка, он же хороший…
Отец, понимая, что нельзя оставлять у очень маленького ребенка горечь и боль в душе, взял на себя смелость слегка Александра Сергеевича отредактировать и очень быстро нашелся:
-Он ушёл к добрым людям…
Я, решив, что путь от развалившейся рыбацкой землянки до добрых людей, более, чем неблизкий, переполошилась не на шутку:
-Но он же проголодается, кушать захочет! — не унимаюсь я.
-А, он, «кошка,» с собой котомочку с сухарями прихватил, — крепко целуя меня в обе щёки и убедившись, что я спокойна, весела и доаольна, продолжил:
-Нам, кстати, тоже, домой пора, обедать и спать… Вперед, «кошка!»
Вот такое, вот, знакомство с гением русской поэзии…
А вы говорите «школьная программа, школьная программа… »