Русский парень Олег Успенский с детства привык к унижениям, дискриминации, угрозам и всяческим плевкам в душу. И уже годам к двадцати напугать его, заставить плясать под чужую дудку, короче говоря, согнуть было совершенно невозможно. А сам он пугать, заставлять и гнуть так и не научился, видимо, это шло вразрез с русской ментальностью. Но зато приобрел редкую способность вербовать сторонников и уговаривать противников. Выбился в люди исключительно за счет ошеломляющей честности и прямоты. От него не ждали подвоха даже самые прожженные лжецы, готовые всех и вся подозревать в обмане.

Иногда мужчине надо, чтобы женщина просто молча посидела рядом.

— Час назад специальным указом Совета Директоров объявлено военное положение. С этого момента все переговоры в Сети блокированы. Идут только официальные бюллетени. Так что мнение акционеров уже никого не волнует.
— Это хорошо, — кивнул Рашен. — Пусть на своей шкуре почувствуют, каких сволочей выбирали.
— Ничего хорошего. Как мы будем следить за общественным мнением?
— Мы не будем за ним следить. Мы будем его формировать. Как только сядем в Орли, тут же и сформируем.
— Ты уже придумал что-то? — обрадовался Эссекс.
— Не-а. Просто ты выйдешь к людям и скажешь: власть — народу, заводы — рабочим, землю — фермерам…