-Вау, какая роскошь!
Чера осторожно потрогала цветки гладиолусов, те никак не отреагировали на её прикосновения. Нежно-розовые и лимонно-желтые цветки были словно вырезаны из упругой кожи, а цветоносы гордо и невозмутимо нацеливались прямо в небо. В комнате сразу стало веселей, словно заглянуло опять летнее солнышко и разогнали осеннюю хмарь.
-Никогда не видела, чтоб гладиолусы так вольно себя вели в вазе!-стебли, макушками устремленные вверх, изгибались у горлышка в разные стороны.
Баба Няша недовольно пробурчала от печки:
-Кое-кому лень подвязать было, попадали, бедолаги, вот и пришлось срезать, чтоб слизням не досталось!
Чера обняла старушку:
-Никакой в тебе романтики! Праздник сделала и ещё оправдовывается!
-Охтиньки!-баба Няша так и села на лавку.-Никак гости грядут! А я картошку в горнице для просушки рассыпала! Ну и погода, и не припомню такую дождливую осень!
Чера засмеялась, указывая на букет:
-Никого, вроде, кроме них! Пойду прогуляюсь!
-Вот егоза, то в хорошую погоду со двора ни ногой, то в дождь она куда-то поволокется!
-Так ведь огород же, пока прибрались…
-Да ладно, иди уж куда собралась!
-Никуда я, просто прогуляться!-Чера недоуменно пожала плечами и, накинув дождевик, пошлепала резиновыми ботами по лужам куда глаза глядят. И пришла туда, куда надо было-к Еремкинлй палатке. Они с Банананом как раз заканчивали её упаковку и погрузку в грузовик. Зима близко, пора на базу! Котопес с этого учебного года будет доучиваться уже в военном городке. Софьюшка не пришла его проводить, и потому он очень недобро взглянув на пришелицу, так вероломно разрушившую их мужскую солидарность, полез в машину и запустил мотор. Еремка молча обхватил любимую и крепко-крепко обнял! А чего долго прощаться? Не на войну же отправляются! Грузовик удалялся мягко покачиваясь на рытвинах, а за ним плыла лёгкой серой тенью большая сова.