`
Дед всю Великую Отечественную служил в артиллерии. После войны жизнь всех раскидала: дед на завод, кто-то в институт, а кто-то остался отдавать долг Родине. Но связи не теряли. И вот два дедовских однополчанина, вместе дослужившие до пенсии и высоких офицерских званий, оказались у деда за праздничным столом по поводу очередного юбилея Победы. Смотрели парад, пели под аккордеон, вспоминали былые времена и «ушедших» товарищей. Я в это время в этом месте оказался совершенно случайно, заехал взять дрель на дачу. Решил задержаться, поздравить ветеранов. После очередных «боевых ста грамм»:
— Ефремыч, а помнишь, как мы тогда второй раз фрицев побили, тогда, в 65-ом, на сборах?..
Я не понял, о чём речь, и развёл мужиков (назвать стариками этих энергичных жизнерадостных людей язык не поднимается) на рассказ.

Отправили их тогда в восточную Германию командовать масштабными учениями советских войск в честь 20-летия победы, высокие чины приезжали, оценивали боеспособность нашей армии. Или так получилось, или специально для показухи, артиллерийский полк располагался непосредственно вблизи границы ГДР и ФРГ. Немцы, естественно, переполошились, отправили на границу со своей стороны наблюдателей. Когда приезжает комиссия и проводятся стрельбы, они фотографируют происходящее и слушают/записывают радиопереговоры. А всё остальное время скучно и им, и нам. Только у немцев телевизор, девочки, выпивка. Нажрутся шнапса, и давай в три часа ночи сигнальными ракетами шуметь, ахи-вздохи, или магнитофон с немецкими песнями на полную громкость включать. А у нас — начальство уехало, и делай что хочешь, только дальше туалета ходить нельзя, нечего фрицев провоцировать. Фактически, сиди весь день в палатке, играй в карты и пей спирт, который уже в глотку не лезет. И так неделю.

Когда мероприятие подходило к концу и лагерь собирались сворачивать, главный по хоз. части обнаружил в запасах зачерствевшие буханки хлеба, принёс рассказчику этой истории.
— Ефремыч, прикажи какому-нибудь солдатику, пусть сбегает на поляну, птичкам покрошит, грех хлеб выбрасывать.
— М. м. м… Выбрасывать не будем. Мы наш хлеб сейчас этим фашистам скормим, заодно и ребята наши хоть немного развлекутся.

Для тех, кто не знает, поясню — у подобного типа пушек раздельное заряжание, то есть снаряд отдельно, заряд отдельно. Теоретически, стрелять можно всем, что влезет в ствол.

Итак:
— ОРУДИЕ К БОЮ! ЗАРЯЖАЙ! Азимут 25, высота 10! Аго-онь!.. И две чёрствые буханки хлеба летят в сторону немецкого грузовичка с разведывательной аппаратурой. Автомобиль падает на бок. На боку в месте попадания «снаряда» огромная вмятина. Хлеб от удара разлетается на крошки, и немцы никак не могут найти, что же в них попало. Был бы настоящий снаряд, была бы дырка. Или огромный костёр в случае разрывного.

Началась суета, что-то кричат, нас в бинокли разглядывают.
Офицер пальцем в небо тычет, может, на метеорит намекает, а может, на атаку «зелёных человечков». А связи то теперь у них нет, грузовичок с радиостанцией антенной в землю лежит, подмогу оперативно не вызовешь. Наши тем временем, не подавая вида, собрали палатки, зачехлили орудия и уехали.

Вскоре происхождение «снаряда» немцы, конечно, установили. Никого не наказали, всё обошлось мирным разговором: «вы в наши дела не лезьте, тогда мы не будем в вас буханками кидаться». А публичной огласке этот случай придавать не стали, видимо, фрицы постеснялись, что их навороченный по тем временам автомобиль русские вывели из строя испортившимся хлебом.

p. s. Ефремыч, он же Михаил Ефремович — реальный человек, ветеран, всю войну прослужил командиром той самой знаменитой «Катюши». Надеюсь, в очередную годовщину Победы поведает ещё что-нибудь увлекательное из серых солдатских будней.