Рассказать бы Тебе,
как небо пропахло кострами
и осеннее солнце заходит за абажур,
как малиновый чай остывает, а я вечерами
возвращаюсь к Пьяццолле — к последнему рубежу;

рассказать бы Тебе
о хроносе на бумаге,
рассыпающем хаос с обветренных белых губ,
об имбирном закате и сумраке в черном фраке,
рассказать бы о том — до чего мир жесток и глуп;

как в шиповнике цвета застывшей крови
заблудился однажды Твой демиург
(не видавший тоски и не знавший боли) —
так однажды из хаоса вышел звук…

дальше помнишь: хоралы, лады, гармонии —
в общем — все, что рождает умение рук
в неоконченной (Шубертом ли?) симфонии —
это крик был о помощи и испуг,

но теперь мы его называем «музыкой»,
верим в то, что у слуха есть «абсолют»,
что «гениальность» — не фатум Творца и Узника,
а «союз созидания» (люди врут).

Рассказать бы Тебе
о расстоянии,
световых сколько лет нас с Тобою ждут
в свалке дней вызревающих мирозданием,
в нашу честь как на Марсе дают салют

в эту ночь — ночь отчаяния и молчания,
я за все Тебя, милый, благодарю;
придет время, и в нотах от «до» свидания
Ты напишешь у ми-бемоль «я люблю».

Copyright: Маргарита Мендель, 2016
Свидетельство о публикации 116 121 007 396