Он ей очень нравился. Так сильно, что она хотела подойти к нему как можно ближе, чтобы лучше узнать его натуру. Каждый день она продвигалась ещё на один шаг, пока не подошла вплотную. Она была совсем близко, так близко, что чувствовала его горячее дыхание на своей коже. Но ей казалось и этого мало. С осторожностью кошки, тихо и мягко, она пробралась к нему прямо в сердце. Так тихо, что он не сразу и заметил. Она вошла на цыпочках и очень нежно его поцеловала, каждый оторванный кусочек. Она дула на раны, гладила шрамы, очищала от всего наносного и жёсткого, всего того, что ожесточало его, делало холодным и неживым. Лечила. А потом, хорошо потрудившись и здорово устав от своей работы, просто легла там внутри, свернувшись клубочком и подумала, что никогда и низачто его не покинет. Ему нравилось чувствовать её у себя в груди, он даже как-то по- особому гладил свой карман на рубашке с левой стороны, как будто желал удостовериться, на месте ли она. Но иногда она болела, ныла и тревожила, словно заноза. Но он ни за что на свете не хотел её вынимать. Да и знал он, что бесполезно это, она только ещё глубже в него врастёт. Иногда она затихала, замирала и ему становилось страшно, а вдруг её больше нет. Тогда он начинал очень ласково просить ее вернуться. Но она всё время там была, просто не желала тревожить его лишний раз или делать больно. А иногда ей просто хотелось, чтобы он соскучился. Но куда бы он ни шёл, куда бы ни ехал, он повсюду брал её с собой, потому что тот, кто однажды поселился в твоём сердце, никогда не сможет оттуда уйти…