Мой дом — это лодка /пожалуй, скорей ладья/. И северный лес встает по ночам ревниво вдоль двух берегов, прорастая в пространство дня. Ты смотришь на воду и мне говоришь: «Красиво…» Река глубока, и чудовищ на дне не счесть: качни эту лодку — поднимутся Страх и Ужас… Но слева, в кармане, хранится благая Весть — письмо, где три слова без подписи: «Ты мне нужен».
Когда-то давно я писал самому себе, в снегах утопая по пояс, не веря в чудо… Зажав карандаш в потерявшей тепло руке и как благодать принимая к утру простуду. Чтоб после всего, провалившись в жару и бред, понять, что близки безнадежно душа и тело. И то, и другое — всего лишь неяркий свет закатного солнца над полем большим и белым.
Мой дом — это лодка /пожалуй, скорей ладья/. Норвежские скалы поют, великаны бродят по темному лесу, придумав в ночи меня. Придумай и ты — и два слова скажи природе. Мне хочется плыть по холодной пустой реке, обняв твои плечи, храня равновесье стойко — как редко бывает/бывает всегда во сне/… Норвежские фьорды -покинутый рай и только.
Когда ты заснешь — отправляйся в туманный край. Ладья без тебя не идет между скал на Север. Вот руны на небе — десяток охрипших стай, вот мох под ногами и тайно проросший клевер. И нет ничего, что мешает во сне любить, а после — проснуться, не чувствуя дна у мира… Мой дом — это лодка /и плыть нам на ней, и плыть /, смотри же на воду и повторяй: «Красиво …»
И рыбы все спят, закопавшись в песок и ил, стоят великаны, к реке обратив ладони… Мой Северный свет без тебя бы давно остыл, но звезды цветут — и никто нас двоих не тронет.