Временами кружится голова (сосуды, болезнь — я не знаю),
проекция мира становится мягкой, становится вся движением,
в такие моменты я на память хватаюсь за книги, за стены, за женщину,
и женщина кажется тверже стены, потому что способна сочувствовать,
потому что в ее лице я читаю надежду, что все закончится,
еще успеваю прочесть тревогу, до того, как сместится фокус
на быстрые стены и быстрые книги, танцующие хаотично,
на все обезумевшее пространство, лишенное человечности.
Временами кружится голова, мое тело зависает в воздухе,
образуя непреодолимый вакуум, в котором гибнут все звуки —
это новый способ слушать себя и бояться того, что слышишь,
понимая с огромным ужасом, что ты больше своих молекул.
Временами кружится голова. Приходи, мне нужна опора,
и плевать на всех жеманных красавиц, которые скажут «слабость»,
мы-то знаем, как научиться летать в черном больничном космосе,
стоя рядом и молча глядя во двор из окна взлетной палаты.