Идем на посадку в самолет из накопителя. Как обычно, очередь. Многие в ней стоят, а многие сидят в оказавшихся рядом креслах, ожидая, пока основная, самая нетерпеливая масса пассажиров пройдет через контролеров, отрывающих талончики. Я — нетерпеливый и двигаюсь в очереди к выходу. Очередь негромко и устало гомонит, но никто друг друга только не слышит — голоса всех перекрывает отчаянный рев мальчишки лет трех-четырех, сидящего с родителями в кресле. Родители чем-то ему не угодили, чего-то, видимо, не дали, вот он и выражал таким громогласным способом свое несогласие. Все проходящие — кто сердито, а кто с сочувствием, — смотрят на этого ревуна, с усилием трущего кулачками глаза и выжимающего из них слезы, а из родителей — свою какую-то потребность. Тем неудобно перед людьми, и они негромко увещевают парня. А он лишь орет еще громче. И внезапно, оторвав измусоленные кулачки от глаз, гневно оглядывает посматривающую на него очередь и рявкает:
— Ну, чего уставились, а?
Очередь от неожиданности тушуется, отводит от пацана глаза и движется дальше как будто даже быстрее. Действительно, чего это мы пялимся на ребенка? Мало ли какая у него нужда, сами разберутся.
А парень с удовлетворенной рожицей вновь затягивает свою старую песню:
-ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!!
И родители сдаются и… отдают ему айпад…