«Согласно постановлению от отдела управления
от получения трудовых свидетельств для буржуазии освобождаются следующие категории граждан:

1) Врачи, инженеры, учителя и юристы, состоящие на советской службе по своей специальности.
…
5) Женщины, ведущие в семье домашнее хозяйство без прислуги…"

«Известия Саратовского Совета р[абочих] и кр[асноармейских] депутатов»

от 4 мая 1919 года. Выдача трудовых свидетельств буржуазии.

Приведенный в эпиграфе отрывок документа 1919 года показывает явное признание Советами принадлежности домохозяек к трудящимся, по этой причине освобождаемых от обязательной трудовой повинности для непролетарских элементов в чрезвычайных условиях военного коммунизма. Нам говорят: «Женщина сто лет назад стирала руками, сама пахала, работала на огороде, колола дрова и т. п. Сегодня просто рай — вода с доставкой на дом, нажимай только кнопки, всё само стирается-варится» и т. д. и т. п. Притом, что значительная часть землян в отсталых регионах всё ещё не имеет доступа ни к автоматике, ни к канализации, ни к прочим благам цивилизации, и женщины по-прежнему стирают тряпьё в природных водоёмах, носят воду издалека, мелют зерно в ступах на муку, заботятся о дровах и кизяках для очага и т. п., при этом стараясь при возможности наняться на подённую или сезонную оплачиваемую работу, чтобы получить небольшую наличность. Но мы ответим на аргумент о домашнем благоустройстве и автоматизации, там где они сегодня имеются.

Производительность любого промышленного и сельскохозяйственного рабочего, мужчины или женщины, сегодня на несколько порядков превосходит производительность столетней давности. Этот рост касается практически всех сфер деятельности человека, при этом никто не сочтет нормальным заявлять о необходимости снижения (как правило небольших) зарплат рабочих в связи с этим обстоятельством и признания их «мало-» и вообще «нетрудящимися». Очевидно, рабочие нанимаются за деньги, и им следует платить.

Освобожденный посредством машин труд рабочих на производстве капиталист направляет на производство сверхприбыли, освобожденный техникой и благоустройством домашний труд направляется на другие, очевидно имеющие материальную ценность цели. Сегодня дома выполняются работы, которые ранее не входили в обязанности женщины. Это и совершенно другие, повышенные по сравнению с прошлыми, требования к питанию, гигиене, к воспитанию, медицинскому обслуживанию и образованию детей, в т. ч. детей работающих детей. Т. е. налицо производство ценностей, очевидно же до сих пор неоплачиваемое. Даже при наличии мизерного пособия на детей, в большинстве стран не существует пособия на материнский труд. Мать, не имеющая возможности наняться, вычеркнута из списка нуждающихся в хлебе насущном. Позорным симптомом этого служат данные социологов о подавляющем числе матерей малолетних детей в рядах проституток, регулярные сообщения в криминальных хрониках о матерях-самоубийцах и убийцах детей по причине беспросветной нищеты в странах с развитыми экономиками и системой льгот и пособий (!) Матери малолетних детей драматически зависимы от милостей мужа-наёмного рабочего и крохотных подачек буржуазного государства, и не из личного кармана капиталистов, где, впрочем, также лежит заработанное чужими руками, а из средств, экспроприируемых у трудящихся под видом налогов.

Сливки от данного вида производства, семейного производства человека и восстановленного также в семье после работы рабочего (если он не женщина), достаются капиталисту в виде здоровых, образованных, воспроизводящихся кадров (падающих в цене на рынке труда) для длительного выжимания соков. Воспроизводятся и обслуживаются они бесплатно женщинами в семье. Таким образом семья в целом работает на капиталиста и его наследников, только наёмным работникам вне семьи, на производстве товаров или услуг, приходится немного платить.

Сто лет назад после отъёма от груди ребенок из-за занятости матери фактически был предоставлен самому себе и часто не выживал, мог упасть в кипяток, в речку, быть задавленным телегой, съеденным свиньями, а выживший — отдан «в люди», в подмастерья, в пастушки, няньки и прислуги в возрасте 6−7 лет. Государственных институтов охраны материнства и детства в принципе не существовало до введения их первым в мире большевистским правительством. Сегодня родители (чаще мать) отвечают за оставление ребенка и необеспечение безопасности согласно уголовному законодательству до его совершеннолетия.

Освобожденная от корыта стиральной машиной, от печки — плитой, сегодня мать водит ребенка по поликлиникам, садикам, занятиям, обязана обеспечить безопасность и неслыханный в 19 веке гигиенический уровень, играть с ним, готовить к школе, решать задачи и т. п. и отвечает за выполнение всех этих действий перед государством в лице различных служб и инстанций, и перед обществом. Кроме прочего, именно на женщинах в большинстве случаев лежит уход и социальное обслуживание стариков и инвалидов в семье, когда капиталистическое государство полностью сложило с себя обязательства по этим функциям, присваивая средства, заработанные этими стариками за трудовой период, присваивая также общественные средства в виде налогов на содержание инвалидов и уход за ними наёмным квалифицированным персоналом, и взвалив эту ношу на женщин в семье. Нелепо вычеркивать всю эту деятельность, бесплатный женский труд не по найму, а из нужды, и заявлять, что «женщина ничего не делает». За невыполнение этих действий ей грозит общественное порицание, остракизм, административная и уголовная ответственность, лишение родительских прав.

Вклад домашнего труда женщин в экономику следует оценивать в массе, в миллионах семей, где воспроизводящим и обслуживающим трудом женщин пользуются как мужчины-наемные работники, так и капиталисты, хозяева этих работников. Едущее, «свесив ножки», на шеях миллионов жён буржуазное общество имеет от бесплатного женского труда вполне материальные (краденые) у трудящихся женщин блага, которые вполне корректно пересчитать на деньги у капиталиста, не вкладывающего в воспроизводство работника ни гроша. Таким образом трудящиеся женщины создают богатства паразитам общества, капиталистам. Поэтому капиталист, обесценивающий труд работницы на производстве, ссылаясь на её семейное положение, одновременно ратует и за «семейные ценности», и «очаг», который социалисты более ста лет верно именуют «гнусным каторжным заведением» для женщины. Правящий класс капиталистов имеет двойную прибыль от гендерного угнетения женщин, навязывая им «семейные ценности» и «природное предназначение». За этими цветастыми декорациями прячется жестокая правда: семья — это способ не платить женщине за работу.

И о равенстве сторон в бракоразводном процессе. Как правило, развод доступен небольшому количеству достаточно имущих граждан. Буржуазное право, как будто позволяющее «отнять и поделить», в целом оказывается на стороне более имущей стороны процесса, например, когда судятся буржуа. Прислуга, отсудившая невыплаченную зарплату у хозяев, как и разведенная женщина из низов, получившая хоть что-то при разводе — исключения, о которых пишут СМИ, так как правило в общем одно — богатые в такой системе богатеют, а бедные беднеют, и буржуазное право бдительно охраняет эту закономерность, на каждом углу крича об обязанностях детей и родителей, на деле имея в виду лишь женщину, для которой одной существует всемерное, всестороннее принуждение к бесплатному труду в семье.