У каждого из нас есть интересное снадобье, способное либо дать сил, даже в самой трудной ситуации, либо превратить жизнь в ад. Это наша память. В ней мы другие, более молодые и менее опытные. Казалось бы, очевидно, что силы нам дают хорошие воспоминания, а плохие эти силы отнимают. Но вот какая незадача: светлые образы прошлого могут стать самым безжалостным палачом, а боль от потери долгие годы придавать сил.
Так в чём тогда секрет воспоминаний? Пожалуй, в том, что фотоальбом нужно смотреть далеко не каждый день, иначе прошлое заменит собой настоящее.
Кот внимательно посмотрел на шамана, в свете свечей сосредоточено читающего древний манускрипт.
— Ты ничего не чувствуешь? Мне кажется, у двери кто-то есть.
— Чувствую, какая-то странная энергетика. Неживая. — Александр не спеша убрал книгу, достал из потайного ящика стола простенькое на вид алюминиевое кольцо с гравировкой из рун и надел его на палец. Увидев это, кот удивлённо хмыкнул и тоже пошел встречать неизвестных гостей. Мужчина, нерешительно стоявший на лестничной площадке перед квартирой шамана, уже собирался уходить, когда дверь перед ним распахнулась и на пороге предстала высокая и худощавая фигура Александра. Несколько секунд мужчины настороженно смотрели друг на друга, затем шаман произнес:
— Проходите! — и сделав шаг назад, указал рукой вглубь прихожей. Гость подчинился и прошёл туда, куда ему было указано. Но едва только он переступил порог, как тут же встретился взглядом с очень крупным котом довольно необычного черно — рыжего окраса, бесцеремонно смотрящим на посетителя.
— Извините за столь поздний визит, — смущённо проговорил гость, — днём прийти я… не могу… занят… — виновато развел он руками.
— Вампир! — практически одновременно поняли и Александр и кот.
— Надевайте тапочки и проходите, — шаман указал рукой сначала на тапочки у стены, а потом на дверь в конце коридора. Гость посмотрел на предложенную обувь, грустно улыбнулся и покачал головой.
— Извините, я не могу их надеть.
— Почему же? — сразу внутренне напрягся шаман, хоть и совсем не чувствовал от гостя угрозы.
— Вы Александр? — вопросом на вопрос ответил посетитель и, получив утвердительный кивок, пояснил, — значит, вы уже поняли, что я вампир. Поэтому я и не могу надеть тапочки, с освященным бисером. И дайте команду Вашему коту не нападать, он только зря погибнет. А я к Вам пришел не нападать. Я к Вам пришел с миром.
Кот демонстративно отступил на несколько шагов назад, но следить за вампиром не перестал.
— Ну, тогда просто проходите, — шаман ещё раз махнул рукой в сторону комнаты. Когда мужчины расположились в креслах, а кот на своём месте на диване, Александр начал разговор.
— Расскажите, пожалуйста, кто Вы и что Вас привело ко мне.
— Я вампир. Я пришел, чтобы Вы убили меня.
— Извините, но я не Ван Хельсинг… — покачал головой шаман.
— Да ты и на Баффи не похож! — влез со своими мыслями кот.
— Давайте начнем сначала. Как вас зовут? Почему вы хотите смерти? — повторил Александр. Гость растерянно уставился на него.
— А разве того, что я вампир, недостаточно?
— Смотря для чего. Для того чтобы я захотел вас убить, этого явно мало. На Земле, помимо человеческой расы, обитает около сотни других разумных рас. И хоть зачастую одни поедают других, без причины друг друга никто не убивает. Разве только люди. Расскажите, что Вас привело ко мне?
Гость в это время задумчиво рассматривал обстановку комнаты. Маски, часы и тотемные животные его совсем не заинтересовали. А вот висящий на стене двуручный меч, он рассмотрел крайне внимательно.
— Вы воевали? Этим мечом? — не столько спросил, сколько констатировал факт вампир, с явным уважением рассматривая почти метровый клинок шириной около 5 сантиметров и 30 сантиметровой рукоятью, обтянутой черной кожей.
— Может быть, просто храню, как украшение? — шаман понял, что именно эта тема и способна растворить лёд недоверия у странного визитера и постарался поддержать разговор.
— Нет, — задумчиво протянул вампир, — он не под стеклом, значит не украшение. И чист, значит, Вы за ним следите. А так относятся только к оружию, которое стало продолжением души, её частью. Гонщики так следят за машинами, плотники за топорами, а воины за оружием. Владимир! — протянул руку для знакомства шаману гость.
Мужчины обменялись рукопожатиями и Владимир начал рассказывать свою историю. Вначале он устремил взгляд на пол, пряча глаза от слушателей, но по мере продвижения рассказа к концу, уже попеременно смотрел то на шамана, то на кота, чувствуя в последнем равного собеседника.
— Я — боевой офицер и даже сейчас, по прошествии тридцати двух лет, остаюсь им. В тот жаркий майский день я, списанный по ранению, впервые в жизни оказался в этом городе. Это была единственная пересадка по пути домой и первый мирный город за последние несколько лет. Мне никогда не забыть это щемящее чувство восторга от мирного неба и чистого воздуха, не забыть, как пахла полынь у киоска с сигаретами, да и сами сигареты были вкуснейшими из всех, что мне когда-либо доводилось курить. До поезда, что шёл в мой город, было в запасе около суток, и я решил проспать всю ночь на лавке в здании вокзала. Но получилось всё совсем по-другому. Посреди ночи меня разбудили крики с улицы, судя по которым, какая-то девчонка отбивалась от хулиганов, аккурат за тем самым табачным ларьком. Меньше чем через минуту я был уже на месте, где действительно несколько парней окружили девчонку. Для меня, ещё несколько дней назад топтавшего песок Афгана, разделаться с несколькими оборзевшими щенками, да еще и с характерным горным акцентом, было совсем несложно. Удар под дых, в лицо, снизу вверх и первый лежит в траве, перехватываю руку второму, залом, несколько ударов коленом и Пустота. Меня мастерски вырубили со спины, так что я даже удар ножом не почувствовал. Это сейчас мне понятно, что та самая девчонка и организовала весь этот спектакль с нападением. И парней она подговорила именно восточной внешности, чтобы я быстрее сорвался. Думаю, пообещала им немало денег. И вырубила меня тоже она сама, и ножом почикала, уверен, тоже лично… А тогда, тогда по её словам, она меня уволокла к себе через весь город, несколько суток выхаживала, и когда поняла, что раны смертельные, укусила и тем спасла от смерти. Бред? Бред. А я в этот бред тридцать два года верил… В общем, попасть домой мне так и не довелось. Ольга, а так звали эту девчонку, сделала меня тем, кто я есть. Она сдерживала мой голод, моё отчаяние, мою злость. Она научила меня всему, что умела сама. Двигаться как люди, чтобы не выдавать себя раньше времени, управлять своей силой, пользоваться новыми возможностями, и в итоге примирила меня с моей судьбой. Она стала для меня всем, другом, женой, любовницей и наставником, она стала смыслом и сутью моей жизни. Чтобы добыть кровь, нам приходилось ловить собак. Ольга говорила, что так питается уже 3 года, с тех пор как стала вампиром. Мне было больно видеть то, с каким отвращением она прокусывает псам шеи, и как морщится от вонючей, густой крови этих дворняг. Помимо этого, нам постоянно были нужны деньги на одежду, квартиру, мебель и прочую имитацию жизни, чтобы не вызывать подозрения соседей. По ночам мне приходилось разгружать вагоны, но на собачьей крови выносливость вампира не выше чем у обычного человека. Однажды я от злости ляпнул, что если бы сейчас попались те, кто пырнул меня ножом в ту роковую ночь, то пустил бы их на пропитание, не задумываясь, вместе с чётками и бородками. Оля за эту мысль зацепилась и через пару дней уговоров, глубокой ночью, мы пошли охотиться на бандитов. Конечно же, тех парней мы не встретили, а убивать ради пропитания мелких карманников и хулиганов я не захотел принципиально. Но на третью ночь, удача улыбнулась нам, и мы встретили вооруженного грабителя. Так я впервые попробовал человеческую кровь. Она была несравненно лучше собачьей, казалось я потерял счёт времени и если бы не любимая, так бы и встретил рассвет, смакуя этого несчастного. Запаса сил хватало почти на неделю. Мы стали охотиться по выходным и исключительно в криминогенных районах. Жертв выбирали среди бандитов и грабителей. Всё это время, Ольга всеми силами поддерживала меня. Она со мной почти никогда не спорила, лишь аккуратно подталкивая к нужным мыслям, а потом радостно выслушивала их и соглашалась. О, как я был горд, что моя жена поддерживает любую мою идею, хотя на деле сам уже давно был её послушной марионеткой! Вскоре рухнул Союз и в городе начался разгул криминала. Мы с любимой стали охотиться раз в несколько дней. Тогда — то Ольга и предложила нам перейти на новый тип питания. Её знакомый журналист, влюбленный в неё еще со студенческой скамьи, перешел работать в криминальную хронику местной газеты. И периодически подкидывал нам досье на самых примечательных граждан этого города. Бандитов, взяточников, торговцев оружием, наркотиками и прочую человеческую грязь. Мы их просто убивали и пили, без издевательств и нотаций. Я четверть века просто чистил этот город от самых страшных монстров, при этом чувствовал себя и Олю героями, честью и совестью города, а оказалось, что мы были самыми кровавыми монстрами последних лет. Но я искренне верил, что нашими стараниями в городе становится всё меньше и меньше человеческого мусора. Четверть века я был палачом… В миллионном городе смерть пяти — шести людей в месяц незаметна, думал я, и поэтому оставлял на телах одинаковый шрам от десантного ножа. Надеялся этим напугать других людей, тех кто решил жить не честно и заодно прятал этим след укуса — Владимир замолчал и опять уставился в пол, сжав пальцы в замок до хруста. Выждав пару минут Александр поинтересовался.
— Вы стали чистильщиком, что же Вам ещё не нравится? Это вовсе не ново.
— Я стал тварью! Злой и кровожадной тварью! — выпалил вампир, затем поднял на шамана потухший взгляд — Дослушайте, пожалуйста, раз уж вам было так интересно моё желание умереть. Два дня назад, Оля принесла досье на очередной корм. Это был мент, взяточник и насильник. Очередная грязь и не более того. Но я его узнал, мы с ним пересекались еще в Афгане и он был честным воином, каких во все времена мало. Я засомневался, но любимая убедила, что время меняет всех. Ты знаешь, шаман, что такое боевое братство? Знаешь! Я предал его. Предал братство. Я напал на того, кто воевал со мной бок о бок. Удар получился смазанным, а выпить я его не смог, только тяжело ранил. Ольга охраняла периметр, и мы с этим человеком оказались с глазу на глаз. Он меня узнал и предложил откровенный разговор, на что я сразу согласился. Он рассказал мне не мало, а от предложенного бессмертия отказался. Все мои сомнения и несостыковки в словах любимой, на которые я прежде не сильно обращал внимание, как пазлы легли в рассказ умирающего следователя. Устроив дома разгром, круша и ломая всё подряд, я искал, искал хоть что-то, чтобы опровергло его слова и в одной из тумбочек, в потайном ящике нашел то, что даже не ожидал найти. Фотографию моей любимой в обнимку с тремя детьми. Мило, не правда ли? Только это фото было еще довоенное. И я говорю сейчас не про Афганскую войну, а про Отечественную. На чёрно-белом снимке стояла дата, март тысяча девятьсот сорокового года. Моей любимой вовсе не пятьдесят лет, как она говорила, а больше ста! Значит, её рассказ о том, что её укусили за неделю до меня — ложь? Как и всё остальное? А догадки следака верны? Когда я стал требовать у Ольги объяснений, я узнал, что ей действительно более ста лет. А эти дети на фото — её дочери и сын. Которых уже давно нет в живых, остались только внуки. Но какой тогда влюбленный сокурсник столько лет передавал нам эти досье? А никакой! Мы были просто высококлассными и неуловимыми киллерами, которые убивали по заказу мафии. Следователь перед смертью мне рассказал, что киллер по кличке «десантник» считается самым дорогим и эффективным в городе. И за каждый заказ бандиты платили посреднику очень приличную сумму. Оленька сказала что перечисляла эти деньги внукам, а те были уверены, что получают их из-за границы, со счёта покойной бабушки… Шаман! Я всю жизнь убивал невиновных! Вдумайся! Самыми кровавыми монстрами этого города были я и моя любимая! Я бил её и плакал, бил и плакал! А она кричала, что я тряпка и идиот. И рассказывала, рассказывала, как подстроила нападение на меня, как воспитала из меня послушную куклу. Кричала мне в лицо, как показательно морщилась, когда мы пили собачью кровь, которую она и не пила-то вовсе … Она просто делала всё, чтобы я чувствовал себя виноватым и старался искупить вину, а потом втихаря убивала ночных гуляк, потому что не привыкла довольствоваться вторым сортом ни в чём. Наша жизнь оказалась пропитана ложью, а она всё смеялась сквозь слёзы и рассказывала как сделала из меня своё оружие, и что сейчас я успокоюсь и буду на коленях просить у неё прощение… Шаман, я убил свою Олю! Убил свою любовь! — мужчина смотрел на Александра полным безумия взглядом. — И поэтому прошу у Вас смерти. Я не смогу жить дальше, каждую минуту осознавая что я убил столько невиновных людей. И не смогу забыть, как оборвал жизнь той, которая мне дороже самой жизни. Надеюсь, на том свете она меня простит. — Владимир смотрел с мольбой на шамана, а шаман смотрел будто бы сквозь него, сдерживая эмоции.
— Ты не сможешь с ней встретиться, — наконец глухо проговорил Александр, — увы, это невозможно. Как бы объяснять проще… Человек состоит из трех частей. Первая это тело-кут, вторая это дух, то есть сила и энергия человека, и третья, это душа-сюр. И они всегда должны быть в гармонии. С гибелью одной части разрушаются связи с остальными. Ты вампир. Твоё тело умерло в ту ночь, как и душа. Остались лишь их имитации, которые поддерживает от разрушения твоя сила. Но и её ты черпаешь из чужой крови. Если тебя убить, то ты просто исчезнешь. В нижний мир уходит сюр, а у вампиров её нет. Извини. — Александр посмотрел на собеседника, тот выглядел очень жалко. Сгорбленная спина, опущенные плечи и потерянный взгляд мгновенно состарили Владимира, и вместо молодого парня, что час назад пришёл просить о смерти, сейчас в кресле сидел глубокий старик, которого на земле уже ничто не держало.
— Тогда сотри меня, — вампир тоже непроизвольно перешел на «ты», — иначе я не смогу себя больше сдерживать. А убить себя сам я не могу, инстинкты зверя слишком сильны. Сотри меня, шаман, иначе мы создадим с тобой страшного монстра! Дай мне слово, что остановишь меня!
— Остановлю. Утром я введу тебя в транс, и ты встретишь свой последний рассвет, — не глядя на собеседника, ответил шаман, — слово крестоносца.

Сквозь открытое окно в комнату врывался шум большого города. Рёв моторов и вой сирен с проезжей улицы сочетался с детскими криками со свежевыкрашенного городка, а лязганье трамвая периодически заглушало спор двух соседей из-за парковочного места во дворе. Когда на минуту всё затихало, то легкий ветерок доносил шелест листвы и воробьиный гомон от березы, что росла под окном. Этот же ветерок слегка тревожил кучку пепла на старом выцветшем камуфляже, что лежала на балконе у шамана.
— Вечером напомни устроить грозу, — попросил у кота Александр, — хочу его развеять по ветру.
— Хорошо, — подумал в ответ кот, — а можно вопрос?
— Давай.
— Почему тогда, во время штурма города, когда меня застрелил друг, ты мой враг, меня спас? Почему потратил столько сил, чтобы переместить мои душу и дух в тело ворона, а потом и в кота? — от напряжения кот непроизвольно бил хвостом по дивану. Шаман задумался, отхлебнул из кружки травяной чай и негромко ответил.
— Потому что в общем хаосе революции, когда каждый был сам за себя ты, комиссар, ценой своей жизни спас ребенка. Вспомни, ведь ты её закрыл собой от разъяренных классовой ненавистью матросов. А ворон, что сидел в клетке у покойной графини, был единственным подходящим вариантом на тот момент. Я спас тебя, потому что ты спас девочку, не нападая, а защищая.
— А знаешь, я уже стал забывать ту жизнь, господин поручик, — грустно подумал кот, а потом смеясь добавил, — ты Анечке это расскажи, а то она меня-то махновцем, из-за мохнатых ушей зовёт, то прохвостиком навеличивает.