В табели о рангах наиболее одиозных фигур нацистской Германии имя жены министра пропаганды Магды Геббельс занимает одно из ведущих мест. Первая дама Третьего рейха «прославилась» прежде всего тем, что на исходе войны хладнокровно лишила жизни своих шестерых детей. Но на свет Божий она появилась отнюдь не исчадием ада, а обыкновенной девочкой со всеми свойственными женской природе добродетелями…

Три отца, три религии и один сионизм

Образ Оленьки, героини рассказа Чехова «Душечка», не столь прост для понимания и далеко не столь однозначен, как может показаться при поверхностном прочтении. Это лишь в предварительных набросках сюжета всё просто:

Была женой артиста — любила театр, писателей, казалось, вся ушла в дело мужа, и все удивлялись, что он так удачно женился; но вот он умер; она вышла за кондитера, и оказалось, что ничего она так не любит, как варить варенье, и уж театр презирала, так как была религиозна в подражание своему второму мужу.

Ванечка, Васичка, Володичка… Кто знает, как сложилась бы судьба Оленьки, живи она не в сонном предрассветном благополучии конца XIX века, а в стремительных и бескомпромиссных реалиях следующего полувека.

Йоханна Мария Магдалена Беренд родилась 11 ноября 1901 года внебрачным ребёнком. Обычная история: её мать, Аугусту Беренд, очаровательную служанку богатого инженера-строителя Оскара Ритшеля, соблазнил её же собственный работодатель. Аугусте всё-таки удалось — очень недолго — побыть женой коварного соблазнителя, пока тот окончательно не оставил её с трёхлетней дочерью на руках. Впрочем, к дочери, теперь уже Магде Ритшель, родной отец всю свою жизнь испытывал самые нежные чувства.

Красивая и неглупая, Аугуста недолго оставалась «разведёнкой», и вскоре Магда, в дополнение к отцу, приобрела и любящего отчима. Им стал очень даже состоятельный и предприимчивый фабрикант по фамилии Фридлендер. Фридлендер… история иной раз строит удивительные гримасы!

Дело в том, что Фридлендер был евреем, что, в свете последующих событий, несколько подпортило биографию будущей «первой леди». Как мы ещё увидим, у госпожи Истории весьма живая мимика, и это была отнюдь не последняя её гримаса.

Восемь предвоенных лет Магда провела в монастыре урсулинок, получив там великолепное католическое воспитание и прекрасные манеры. Впрочем, девочка и от природы была развитой, вдумчивой и скромной. Несмотря на то, что и отец, и отчим души в ней не чаяли, она так и не стала избалованной и капризной. Ко всему прочему, судьба не обделила её и красотой.

Тем временем беспокойная душа Аугусты снова не выдержала испытания браком, и Магда снова оказалась в неполной семье. Следует отметить тот факт, что и после развода матери девушка сохранила фамилию отчима-еврея, до самого своего замужества оставаясь Магдой Фридлендер. Отношения же с отчимом, самые тёплые и трогательные, она поддерживала гораздо дольше, вплоть до второго замужества.

Практически все военные годы девушка провела в Берлине, тесно общаясь там с родным отцом. И отец, поклонник буддизма, и отчим, разделявший идеи сионизма, находили в ней внимательную и понимающую собеседницу. Она, словно губка, впитывала мысли близких ей людей, прекрасно сознавая при этом и своё собственное положение, и свои жизненные цели.

Она знала, что ей нужно в этой жизни, она имела истинно аристократические манеры и была ослепительной красавицей. Этого оказалось достаточно, чтобы всего за несколько часов вскружить голову одному из богатейших людей тогдашней Германии. У довольно свежего вдовца (его первая жена умерла от испанки в 1918 году) Гюнтера Квандта не было шансов: спрятаться от чар Магды в тесном пространстве купе поезда, следовавшего в Берлин, было просто негде.

«Париж стоит обедни». Истовая урсулинка становится ревностной протестанкой и срочно меняет фамилию «Фридландер» на «Ритшель». Естественно, для того только, чтобы в начале января 1921 года стать Магдой Квандт. Ей 20, мужу 39. Но это ещё полбеды. Хуже было то, что миллионер Гюнтер оказался занудой, совершенным механизмом по производству денег, отвлекаясь от этого занятия лишь для регулярных глубоких погружений в таинственный мир Востока вообще и буддизма — в частности.

Последнее живо напомнило девушке его родного отца, но на нехватку отцов она никогда не могла пожаловаться… Тем не менее, супруги успели до охлаждения взаимоотношений произвести на свет сына Харальда (1 ноября 1921 года). Это был их единственный ребёнок.

Первоначальные планы и надежды (как это случается, увы, нередко) стремительно трансформировались в отчуждение и ненависть. Эмоциональная жизнь молодой женщины была далека от наполненности. Даже длительное пребывание в Америке ничего не изменило, разве что Магда приобрела там нового поклонника в лице племянника президента США Гувера.

Ясное дело, что долго так продолжаться не могло. Но то, что сотворила Магда, вообще не укладывается ни в какие рамки. Вот говорят: «Карьеристка, карьеристка…». Наверное, всё не так-то просто, если в 1928 году жена миллионера Квандта превратилась одновременно и в любовницу некоего студента по фамилии Арлозоров.

Имя же его было — Хаим Виталий. На два года старше Магды, он родился в России, откуда в 1905 году его семья эмигрировала в Германию.

Мы знаем, какую фамилию станет носить Магда всего через несколько лет, и в этой связи я прошу оценить тот факт, что её любовником стал не просто какой-то там студент-аспирант, пусть и внук раввина, а один из самых ярых и ярких сионистов, близкий друг будущего президента Израиля Хаима Вейцмана, лидер партии Мапай — самой влиятельной политической силы в еврейском мире того времени, руководитель политического отдела Еврейского Агенства, а в политической традиции — предшественник Ицхака Рабина.

Именно в нём нашла она так необходимую ей ответную страсть, именно он заполнил эмоциональную сферу её жизни, и нет никакого сомнения, что в тот период своей жизни она вполне разделяла взгляды Арлозорова и на еврейский вопрос вообще, и на вопросы создания еврейского государства. И кто теперь сможет сказать, кого в её лице приобрёл бы мировой сионизм, произойди в жизни Магды на переломе двадцатых-тридцатых годов чуть-чуть иные события и встречи, чем это случилось в действительности!

Чаша терпения Гюнтера Квандта переполнилась. Произошёл публичный скандал. С большим трудом, не без элементов шантажа, Магде удалось получить от бывшего супруга-миллионера довольно приличные отступные. Он согласился и на то, чтобы их сын Харальд остался у матери — вплоть до её нового замужества или до 14-летнего возраста, если таковое не состоится.

Замужество Магды, как мы знаем, состоялось. А Гюнтер Квандт благополучно пережил все будущие несчастья и скончался прямо под новый 1955 год в Каире, передав бразды правления сыновьям, одним из которых был и Харальд (сын Магды скончался в сентябре 1967 года, намного пережив своих единоутробных сестёр и брата).

При первых же известиях о разводе страдающий племянник президента Гувера немедленно прибыл в Берлин и сделал свежеиспечённой разведёнке предложение. Вот говорят: «Карьеристка, карьеристка…». Магда твёрдо отказала ему.

Впрочем… нет! она не легла с ним в постель, но неосторожно намекнула, что, дескать, в иных обстоятельствах… почему бы нет… без сомнения… Вне себя от счастья, американец совершенно потерял голову и стал невольной причиной автокатастрофы, надолго прописавшей Магду на больничной койке.

Мы добрались до 1930 года, когда в жизни Магды произошли новые встречи, определившие всю её дальнейшую судьбу.

«Первая леди» Рейха

Та самая судьба, о которой я говорил, распорядилась так, что одинокую женщину, едва оправившуюся от полученных в автокатастрофе травм и жаждавшую простого общения, подхватил людской поток, направлявшийся в берлинский Дворец спорта, на один из многочисленных тогда митингов столичных национал-социалистов. Выступал гауляйтер Берлина доктор Геббельс.

Надо сказать, что, конечно, Геббельс отнюдь не был недоумком-недоучкой, как его всегда представляла антинацистская пропаганда (понятное дело, что в условиях смертельной схватки всякие приёмы психологической войны оправданны и даже необходимы, поскольку они спасают реальные человеческие жизни, но по прошествии многих десятилетий необходимость подмены исторических фактов пропагандой исчезает).

Это был изобретательный и даже талантливый пропагандист, образованный человек и великолепный оратор, тонко чувствовавший аудиторию. Стоит ли удивляться, что всё это плюс единый порыв пятнадцатитысячной толпы произвели на впечатлительную и в тот момент остро ощущавшую своё одиночество «душечку» неизгладимое впечатление?

Короче говоря, Магда записалась в нацистскую партию, напрочь позабыв своё недавнее увлечение сионизмом. Её приняли радушно, посоветовав для начала ознакомиться с «Майн кампф». Неординарная женщина, она привлекла к себе внимание руководства берлинской парторганизации и вскоре познакомилась с самим Геббельсом.

В его дневнике появилась запись от 7 ноября 1930 года:

«Красивая женщина по фамилии Квандт занимается моим личным архивом.»

«Красивая женщина по фамилии Квандт» знала, что и как надо делать, и 15 февраля 1931 года Геббельс оставил в своём дневнике уже такую запись:

«Вечером придёт Магда. И останется со мной очень надолго. И расцветёт пленительной белокурой сладостью. Где же ты, моя королева?»

Насмешница-судьба посмеялась и над Геббельсом. Несгибаемый борец с евреями целое десятилетие тенью следовал за некоей Анкой Штальхерм, столь же возлюбленной, сколь и недостижимой, и к тому же… наполовину еврейкой!

Из дневника Геббельса:

«И я чувствую, как сильно я любил эту женщину и до сих пор люблю!»

Окончательно он избавился от наваждения, только став министром в правительстве Гитлера. Есть, правда, сведения, что и в 1936 году он приглашал Штальхерм в своё министерство — «на чай»…

Впрочем, наваждение в лице Арлозорова преследовало некоторое время и Магду. Мы помним, что писал Геббельс 15 февраля. А вот в апреле на горизонте неожиданно возник Арлозоров. Видный сионист решительно не мог понять, почему Магда предпочла ему видного нациста. «Тут вышел крупный разговор, потом и потасовка».

Южный темперамент Хаима Виталия не мог смириться с тем, что его место в постели прекрасной Магды занял антисемит, и прозвучал выстрел. Арлозоров промахнулся (сознательно или нет — другой вопрос), но впоследствии этот выстрел дал Магде основание причислять и себя — в какой-то мере — к жертвам мирового еврейства.

(Интересно, кстати, что беглый взгляд на современные сайты с биографиями лидеров сионизма показывает, что авторы биографий отнюдь не торопятся с упоминанием того факта, что столь видный деятель сионизма практически делил любовницу со столь же видным деятелем антисемитизма).

Возникла уму непостижимая, совершенно иррациональная геометрическая фигура: четырёхугольник с диагоналями бесконечной длины, в одном углу которого неуютно расположился будущий рейхсминистр пропаганды гитлеровской Германии, в другом — один из отцов-основателей Израиля, в третьем — «первая леди» нацистского рейха, ставшая вдруг недостижимой для отца-основателя, а в четвертом — «рядовая» еврейка, гордая и неприступная для г-на рейхсминистра.

Вскоре, за чаем в гостинице «Кайзерхоф», Магда была представлена Гитлеру. Близкий в то время к фюреру Отто Вагенер так написал в своих мемуарах об этом эпизоде:

«Фрау Квандт… произвела превосходное впечатление… Она была светловолосой, с яркими синими глазами… Она была одета хорошо, но не вызывающе. Она казалась спокойной, уверенной в себе… Я хотел бы сказать — „очаровательной“… Я также заметил, как её большие глаза встречали пристальный взгляд Гитлера.»

Дело происходило в 1931 году, когда нацисты только шли к власти, но были от неё далеко. Доктор Геббельс был выдающимся оратором, но не обладал ни министерским портфелем, ни хотя бы более или менее пристойной внешностью (у него даже было прозвище «сморчок»). Неизвестно, как повернулось бы всё дело, если бы не Гитлер. Именно Гитлер в узком кругу дал однажды понять, что Магда Квандт могла бы сыграть «огромную роль» даже в его собственной жизни, даже будучи незамужней, но всё-таки — «жаль, что она не замужем».

Эти слова дошли до Магды, породив в её мозгу вихрь фантазий. И Магда выбрала свой путь: она выйдет за Геббельса, чтобы стать ближе к гениальному человеку, коим, без сомнения, она уже считала Гитлера (в этом она была неодинока: Гитлер — или просто время было такое? — обладал магическим даром воздействия на женщин, которые составляли почти половину его электората).

Что касается Геббельса, то он был по-настоящему предан Гитлеру и полностью от него зависел. И в декабре 1931 года Магда Квандт стала Магдой Геббельс. Гитлер был одним из двух свидетелей. Десятилетний Харальд, сын Магды от первого брака, был на церемонии в форме Гитлерюгенд.

Отныне и до конца главным смыслом существования Магды стала фанатическая её привязанность к Гитлеру. Сразу и определённо надо сказать, что никаких свидетельств того, что она была его любовницей, нет. Правда, Лени Рифеншталь в своих мемуарах отмечает такие её слова:

«Я люблю своего мужа, но моя любовь к Гитлеру сильнее, за неё я готова отдать свою жизнь… У нас [с мужем] полное согласие, но я хочу быть близка только Гитлеру».

Однако, гениальная Лени, одна из самых выдающихся женщин, имеет также и репутацию неистощимой выдумщицы.

После свадьбы отчим Магды г-н Фридлендер порвал с ней всякие отношения. Её мать вернула себе фамилию Беренд и переехала к Геббельсам.

В июне 1933 года в Тель-Авиве был убит Арлозоров. В этом убийстве не стоит подозревать Геббельса или нацистов вообще; цитирую по первой попавшейся его биографии:

«Он был убит во время прогулки с женой по набережной Тель-Авива. Даже сегодня это убийство осталось неразгаданной тайной. Некоторые думают, что убийство было инспирировано другим крылом сионистского движения, не разделявшим его взглядов. Другие полагают, что он стал жертвой арабских террористов.

Смерть Арлозорова явилась тяжёлой потерей для еврейства всего мира. В честь Хаима Арлозорова названы сегодня улицы в городах Израиля и поселения: Кфар-Хаим, Кирьят-Хаим и киббуц Гиват-Хаим"

Магда по-прежнему оставалась объектом восхищения со стороны многих мужчин (например, итальянский дуче Бенито Муссолини говорил о ней «невероятные вещи»). Почти ежедневно дом Геббельсов навещал фюрер — всегда в сопровождении только мужчин. После назначения Геббельса министром Магда довольно быстро де-факто стала «первой леди», являясь для всех женщин Рейха примером того, какой должна быть арийская женщина.

Магда в тот период практически не выходила из состоянии беременности. Уже 1 сентября 1932 года на свет появился их с Геббельсом первый ребёнок — дочь Хельга, быстро ставшая любимицей Гитлера. А новый 1933 год, год победы национал-социалистов на парламентских выборах, Магда встретила в клинике — осложнения после выкидыша.

Дочь Хельга чем-то неуловимым отличалась от остальных её детей. На всех фотографиях можно заметить её грустный взгляд и подвёрнутые косички. Некоторое время Хельге доставалось всё внимание и родителей, и подчинённых отца, и дяди Адольфа. Вторая дочь, Хильде, родилась через полтора года, 13 апреля 1934. А 2 октября 1935 года на свет появился их сын Хельмут.

Отношения между супругами постепенно становились всё менее идиллическими. Уже летом 1933 года произошла первая крупная ссора — из-за несогласия Геббельса с желанием Магды стать владелицей ателье мод.

Она проявила своё недовольство тем, что отказалась сопровождать мужа в оперу. Пришлось вмешаться самому Гитлеру, который заставил Магду проявить уступчивость. Гитлеру она не могла отказать, и конфликт был улажен.

Со временем неприязнь Геббельса стала принимать всё более открытые формы. Вероятно, этому есть и чисто психологическое объяснение: в тайне от себя самого Геббельс, конечно, страшно ревновал свою жену к Гитлеру, и его душу буквально раздирали эта его ревность и безусловная его преданность фюреру. Писавший вначале в дневнике:

«Я оставлю всех женщин и буду обладать только ею одной» — рейхсминистр Йозеф Геббельс всё чаще и чаще использовал своё высокое служебное положение для многочисленных любовных интрижек.

Настоящим испытанием для семьи стало появление в 1936 году чешской актрисы Лиды Бааровой, на тот момент невесты некоего актёра. Геббельс быстро влюбился в 22-летнюю Лиду, а она…

Ей льстило внимание министра, оно открывало перед чешской актрисой умопомрачительные профессиональные перспективы, и жених-актёр моментально получил у неё безусловную отставку. Причём роман со славянкой Геббельсом вовсе и не скрывался, более того — он предложил жене «любовь втроём»!

Развод становился неминуем. К 1938 году любовники решили, что Баарова должна поговорить с Магдой. Их встреча состоялась, и Магда сказала Лиде: «Я — мать его детей. Что он там делает вне семьи, меня больше не касается, но вы должны обещать мне не иметь с ним ребёнка».

Несомненно, Геббельс зарвался. Магда, совсем в духе старых советских традиций, «пошла с жалобой в партком», то есть к фюреру. Ну… не совсем с жалобой, ибо просила о разводе… хотя — тоже ведь форма жалобы!

Гитлер пришёл в ужас от перспективы семейного скандала внутри партийной верхушки и от идеи одобрить развод своего министра пропаганды, который на всех углах подчёркивал незыблемость брака и семейной жизни. Он немедленно вызвал Геббельса к себе и в ультимативной форме потребовал, чтобы и духу Бааровой рядом не было, чтобы Геббельс согласился оставаться в семье в течение года, после чего решать, сохранится ли этот брак, должна была Магда.

Разумеется, Геббельс подчинился и на этот раз, пробормотав лишь: «Жизнь так жестока и ужасна». Бааровой срочно был куплен билет в Прагу, куда она вернулась совершенно сломленной женщиной и где вскоре перенесла нервный срыв.

После войны Лида Баарова приплатила за этот свой роман дополнительную цену: полтора года тюремного заключения «за сотрудничество». Потом Бааровой удалось выехать из Чехословакии, она прожила долгую и небедную жизнь, много снималась в итальянских и испанских фильмах. Снималась в откровенных сценах — откровенна она была и в своих мемуарах:

Я была на вершине блаженства. То, что делал со мной Йозеф в постели, я не испытывала в своей жизни никогда больше. Геббельс был нежный и страстный. Он целовал каждый сантиметр моего тела, он делал всё, чтобы в первую очередь наслаждение получила я, а не он… Мы занимались любовью всю ночь, и если бы не утреннее совещание у Гитлера, Йозеф бы не остановился никогда.

Лида Баарова умерла в Зальцбурге в октябре 2000 года, в возрасте 86 лет. Свои мемуары она писала далеко за 80.

Лиду Баарову Геббельс, кажется, любил. Во всяком случае, он со слезами на глазах прощался с её сохранённой им фотографией — перед тем, как попрощаться с собственной жизнью…

Между прочим, лишь однажды (и явно в отместку за Баарову) Магда позволила себе супружескую измену — с Карлом Ханке, одним из сотрудников мужа, возрастом несколько моложе её. Правда, она не учла того, что этот относительно молодой человек потеряет голову и пойдёт за разрешением на развод… опять же к Гитлеру! Последнему же впору было хвататься за голову.

27 января 1939 чета Геббельсов подписала новый брачный контракт, и мир в семье формально был восстановлен и с тех пор не нарушался. И Магда, и Йозеф поняли, что отныне ни один из них себе не принадлежит, и они последовали за обожаемым фюрером до конца.

К началу войны в их семье появились ещё три дочери: Хольде (19 февраля 1937 года), Хедда (1 мая 1938 года) и Хайде (20 октября 1940 года) — их последний ребенок, ставший вскоре известным, как «дитя согласия».

Поразительно, но это факт: первая буква в именах абсолютно всех её детей — латинская буква «H». На ту же букву начинается и фамилия Гитлер (Hitler). Не исключено, впрочем, что здесь отсутствует какая-либо связь…

Бункер

Попробуем представить себе, какая эволюция могла произойти в душе Магды за то время, что шла мировая война.

Первое, что надо отметить, — это её восхищение Гитлером, которое, особенно после истории с Бааровой, переросло в абсолютное подчинение.

Несколько лет назад, как сообщают разные источники, были обнаружены кадры, на которых можно видеть Магду в те мгновения, когда она смотрит на Гитлера. И всякий раз на её лице отражается чувство, которое можно назвать нежностью.

Кажется, здесь проявился в полной мере тот самый эффект «душечки», описанный Чеховым в процитированных выше набросках: Гитлер выступал для Магды в роли некоего обобщенного «сверхмужа», «сверх-Ванички», который всегда и во всём прав. При этом увлечение Гитлером было и оставалось, бесспорно, чисто платоническим.

На этом фоне реальный её муж отступал как бы на второй план, хотя, разумеется, по самой природе своей «душечка» нуждалась в том, чтобы всегда разделять точку зрения мужа (или актуального любовника). Так оно и было: до 1938 года мы видим постоянные попытки Магды не соглашаться с Геббельсом по тем или иным вопросам, но полностью воспринимать любое решение Гитлера.

С началом войны (а оно примерно совпало с высылкой Бааровой), с ходом военных действий и с постепенной утратой иллюзий относительно сверхчеловеческих качеств Гитлера происходит несомненное сближение супругов. Образно говоря, супругов «сбило в кучу», сблизило неосознанное, но от этого не менее реальное ощущение приближавшейся личной катастрофы.

Гитлер всё ещё оставался для Магды «сверхмужем», но часть этих своих позиций он постепенно возвращал мужу фактическому.

Не в силах уже выступать против мужа открыто, Магда всё-таки не хотела ничего слышать о геноциде и о программах физического уничтожения евреев, и такое душевное противоречие давило на неё тяжким грузом. Определённые свидетельства этому мы видим в воспоминаниях её давней подруги Элло Квандт, записавшей такие слова Магды:

«Это ужасно, он мне всё постоянно рассказывает. Я просто не вынесу больше… Ты даже не можешь себе представить, какими страшными делами он меня нагружает, а я никому не могу высказаться, облегчить свою душу. Мне нельзя это ни с кем обсуждать. Я пообещала ему это…»

Практически всю войну она провела в загородном поместье Геббельса, полностью сосредоточившись на своих детях. К концу войны состояние полной угнетённости, душевного отупения, усугублённое ещё известием о том, что сын Харальд находится в плену, стало её обычным состоянием. Магда была в отчаянии.

В сущности, первой непосредственной жертвой пропагандистской машины её мужа стала — его жена. Все её прежние мысли о разводе представлялись ей теперь чудовищными перед неизбежностью скорого наступления, как ей казалось, Армагеддона.

Постоянные сообщения ведомства Геббельса о продвижении диких большевистских орд, о страшных и массовых случаях насилия над женщинами и детьми со стороны пьяных головорезов Красной Армии — эти и подобные им пропагандистские материалы, несомненно, стремительно лишали обезумевшую от ужаса за судьбу своих детей Магду последних остатков разума.

Так или примерно так должно было быть, иначе все последующие события нельзя объяснить рационально, не прибегая к мистическим заклинаниям типа «дьявол во плоти».

В середине апреля 1945 началось кровопролитное сражение за Берлин. Войскам Жукова противостояла миллионная группировка окружённых в Берлине немецких войск. Несмотря на наличие у неё сотен самолетов, господство в воздухе над Берлином полностью захватила советская авиация.

Гитлер принимает решение об эвакуации в Берхтесгаден, в горную Баварию, на запасной пункт командования. Министры с их канцеляриями и большая часть обслуживающего персонала уже направились туда.

В просторном бомбоубежище во дворе Имперской канцелярии (правительства) — в бункере — 20 апреля в последний раз собралась вместе вся верхушка нацистской Германии. Отмечали день рождения фюрера. Сразу после этого осаждённую столицу покинули Риббентроп, Гиммлер, Геринг и командные штабы.

Мы не знаем, почему Гитлер отказался от первоначального плана о своей эвакуации, почему он отвечал отказом на настойчивые призывы уехавших министров срочно покинуть Берлин. Мы не знаем этого. Но нам совершенно точно известно, что на этом фоне всеобщих чемоданных настроений Гитлер потребовал от Геббельса обеспечить безопасность семьи, и в результате вечером 22 апреля в бункере оказалась Магда и шесть её детей.

Гитлер всё ещё пытался убедить Магду выехать с детьми в Баварию, но безуспешно. Он не настаивал, ему просто уже было не до неё.

С собой у детей было только по одной игрушке и небольшой запас одежды. В последующие дни, впрочем, их видели редко. Иногда они с матерью пели песни, заглушая ими непрерывный, хотя и приглушённый, рёв канонады наверху. Вероятно, детям было страшно, большую часть времени они проводили одни — иногда Магда была не в состоянии сказать им хотя бы слово.

26−27 апреля вместе со своим начальником Робертом фон Граймом в бункере объявилась Ханна Райч, сумевшая сквозь плотную противовоздушную оборону прорваться в Берлин из Мюнхена.

Несколько слов о Ханне Райч. Это была выдающаяся лётчица, испытатель авиационной техники, считавшаяся личным пилотом Гитлера. Тогда ей исполнилось только 33 года.

Ей принадлежало несколько авиационных рекордов, она испытывала многие типы боевых самолётов (например, печально известный по первым годам Великой Отечественной войны бомбардировщик «Юнкерс-87»), первый в мире вертолёт (причём — в закрытом помещении, что считается необычайно опасным и трудным делом), первые в мире образцы реактивной техники (например, систему пилотируемых самолетов-снарядов «Фау-1Е»).

В бункере ходила горькая шутка, что проникнуть сквозь завесу зенитной артиллерии в Берлин могла бы только женщина. Её самолёт был повреждён и нуждался в небольшом ремонте, фон Грайм был ранен. Гитлер решительно отказался от предложения вылететь из осаждённого Берлина на самолёте Ханны Райч.

Летчица умоляла Магду и Геббельса спасти хотя бы детей, берясь вывезти их из Берлина — ей, как и всем вокруг, было ясно, что, как ни опасен будет обратный перелёт, но тогда у детей ещё оставались бы шансы на спасение. Геббельс ответил отказом.

28 апреля пришло сообщение о захвате и расстреле Муссолини. В ночь на 29 апреля Гитлер и Ева Браун официально поженились, что, конечно, в тех условиях выглядело трагифарсом. Сразу после церемонии фюрер продиктовал два завещания — политическое и личное. Всё говорит о том, что именно в эти часы Гитлера покинули последние иллюзии, и он принял для себя окончательное решение не использовать призрачные уже шансы спасти свою жизнь.

В тот же день Магда написала прощальное письмо старшему сыну, находившемуся в лагере для военнопленных в Северной Африке:

«Мой любимый сын! Вот уже шесть дней мы находимся в бункере фюрера: папа, твои маленькие сёстры и брат — и я… Ты должен знать, что я осталась здесь против воли папы, что ещё в прошлое воскресенье фюрер хотел мне помочь отсюда уехать. Ты знаешь свою мать — у нас одна кровь — это далось мне очень нелегко…

Дети чудесны. Обходятся без посторонней помощи даже в этих, более чем примитивных, условиях. Спят ли они на полу или хотят умыться, есть ли у них еда — ни одной жалобы или слёз. Разрывы сотрясают бункер… Пусть бог даст мне сил совершить последнее и самое тяжёлое… Харальд, дорогой мой мальчик — я оставляю тебе то, чему меня научила жизнь: Будь верным! Верным себе самому, верным по отношению к людям и верным своей стране…

Однажды каждый человек должен умереть, нет ничего прекраснее, почётнее и отважнее — прожить так недолго, чем вести счёт долгим дням в постыдных условиях… Письмо закончено. Ханна Райч возьмёт его с собой… Я обнимаю тебя в самой душевной, сердечной и материнской любви! Мой дорогой сын, живи для Германии. Твоя мать"

29 апреля Райч, взяв с собой письмо Магды, вылетела из Берлина и опять смогла преодолеть все заслоны. После войны она благополучно прошла через недолгое американское заключение, потом опять работала летчиком-испытателем — в Германии, Индии, Гане.

В 1961 году в Белом доме её принимал президент США Кеннеди. В последующее годы Ханна Райч установила несколько мировых рекордов в различных категориях. Она скончалась в 1979 году — от сердечного приступа.

Последний шанс вывезти детей был упущен. 29 же апреля военные (Вейдлинг) проинформировали обитателей бункера, что весь Берлин, включая бункер, падёт не позднее первого мая. Отсчёт пошёл на часы. Когда поздним вечером Гитлер прощался с ними, Магда плакала, ещё и тогда убеждая его покинуть бункер.

Некоторые исследователи полагают, что, возможно, в тот момент её душа разрывалась между верностью (той самой, о которой она накануне писала Харальду) и материнской любовью. Когда Гитлер снова отказался, она разрыдалась. Согласно свидетельским показаниям, Магда не могла взглянуть на своих детей без плача. По словам Альберта Шпеера, она не могла смириться с мыслью, что и её дети должны умереть, но подчинилась решению мужа.

События 30 апреля выглядят совершенно иррациональными. Утро началось с обычного совещания. В 14 часов Гитлер пообедал, затем он вместе с Евой удалился в свою комнату. В половине четвёртого они покончили с собой.

На другой день, вечером 1 мая, дети Магды были умерщвлены цианистым калием. Теперь, наверное, уже никто не сможет точно восстановить обстоятельства убийства, ибо на этот счет существуют разные мнения, каждое из которых опирается на те или иные свидетельские показания. Общим для всех версий является, кажется, присутствие врачей (Штумпфеггера, Кунца) и Магды.

Почти сразу же после этого, как явствует из свидетельских показаний, Магда Геббельс и её муж поднялись из бункера и покончили с собой. Их трупы были облиты бензином и, насколько это оказалось возможным, сожжены.

К середине дня 2 мая защищавшие Берлин войска прекратили сопротивление. При осмотре подземелья захваченной Имперской канцелярии были обнаружены трупы шестерых детей. Их вынесли на поверхность и положили рядом с обгоревшими трупами их родителей…