Неправда, одиночество не зло.
Не я его, оно меня несло,
Подраненную, взгромоздив на спину,
Как легкую, но злую животину.
Оно меня лелеяло, когда
Я вспоминала буйные года,
Любимых или дружные пирушки,
У Маши, у Ватутиной, «ватрушки».
И у меня к нему претензий нет.
Оно давало кров мне много лет,
Обогревало и в меня врастало.
Не я его, оно меня верстало.
Теперь я книжка, нужная в быту.
Но виден свет его и за версту
Во мне, как будто в фосфорной рыбешке,
И темнота повсюду на Рогожке.
Спасибо, одиночество, за тот
Безмолвный лазарет моих суббот,
За тихий изолятор воскресений
Среди потопов и землетрясений.
О ясность, характерная для тех,
Кто жизнь прожил без счастья и утех,
О склонность к наведению порядка,
О выход в свет — стремительно и кратко.
Всё это я. А кто меня лечил,
Тот и калечил, горе горячил,
Горчил мне горло песнями и дымом,
Таким густым, Господь не приведи нам.