Тем не менее, примерно в это же время песни Янки начинают потихоньку появляться на радио, преимущественно на молодежных станциях: «От большого ума», купированный вариант «Гори-гори ясно». Вряд ли сама Янка знала об этом, и вряд ли кто-то спрашивал ее разрешения. В Лондоне известный ведущий радио ВВС Сева Новгородцев также включает ее песни в свои программы.

Стараниями Фирсова о Янке узнали в Европе. Приходили даже приглашения поехать с концертами во Францию, Германию. Неизвестно почему, но эти замыслы так и не осуществились, хотя сама Янка воспринимала известия о подобных приглашениях с радостью и энтузиазмом.

Хочу посмотреть, как люди ходят по улицам и просто так улыбаются,

говорила она. Известный в то время арбатский поэт-тусовщик Андрей Полярный, он же «Дрон», «Лысый Дрон» пытался сделать Янке и Егору приглашение в Германию. Не успел.

В октябре в Барнауле проходит первый фестиваль «Рок-периферия». Янка на нем присутствовала, но не выступала по причине «абстрактного облома» -фраза из маленького интервью с Янкой барнаульскому самиздатовскому журналу -Периферийная нервная система.

В октябре Летов с «Гражданской Обороной» едет в Ленинград для участия в записи сборника — Некст Стоп Рок-н-ролл. Сыграли несколько квартирников. Потом поехали в Таллинн, где также играли квартирники, в т. ч. на ул. Рахумяэ. Кроме того Летов дал два концерта в Таллиннском медицинском училище в Мустамяэ (один из них — 27 октября). Янка в этой поездке участия не принимала, т.к. для сборника не записывалась.

В архивах Игоря Степанова сохранилась утверждённая программа выступлений в Ангарске и Иркутске 27−28 октября 1989 г. со списком песен, там 21 песня — почти все написанные на тот момент песни Янки за исключением четырёх -Только дождь вселенский, «Песенка про паучков», «Столетний дождь» и «Нюркина песня», которые исполняла очень редко. Однако никаких свидетельств об этих концертах не сохранилось. Скорее всего такие концерты планировались, но не состоялись по тем или иным причинам.

14—15 декабря состоялось два концерта Янки и Егора в Горьковском Политехническом институте (Нижний Новгород). Кроме них играла группа Пол-ГПД, в составе которой были Полковник и Чиж. После концерта были в гостях у Злыдня (Евгений Латышев, горьковский музыкант). На следующий день Летов уехал в Омск, писать «Хронику пикирующего бомбардировщика» (с 18-го января 1989-го года), а Янка в Москву, и оттуда в Череповец на фестиваль.
1990-й год

Год 1990-й для поклонников рок-музыки открылся череповецкой «Рок-акустикой» (12—14 января). Аудиозапись фирмы «Мелодия» была уничтожена Юрием Морозовым по просьбе самой Янки в ночь после концерта, — Янка не хотела попасть в фестивальный сборник, планировавшийся к изданию «Мелодией». Есть сведения, что у кого-то сохранилась запись с пульта. Возможно, именно она и выложена в торрент-раздаче на сайте.bootlegs.su. Видеозапись Янкиного выступления 13-го января сохранилась и была издана на питерском лейбле «Манчестер» в 1999-м и 2006-м годах. Мнения обо всех, кто там играл, весьма разнородны, о Янке — однозначны:

…Как живительная влага для искаженной и опаленной солнцем земли. Ее голос вливался в вены, пульсировал внутри, разгоняя кровь и очищая душу от тех фекалий, которыми загружает нас окружающий социум.
А. Кушнир, А. Пигарев.

Ты, Янка, — большая река.
Маша Володина.

Впрочем, были и другие отзывы: высокомерно-оскорбительная фраза в автобиографии вечно всем недовольного Юрия Морозова, отозвавшегося о Янкином выступлении в Череповце так:

…Подвыпившая Янка, с грохотом скакавшая под неизбывную умцу-умцу по сцене и голосившая не своим голосом, чтоб затем вскоре повеситься.

Но люди, близко общавшиеся с Янкой на том выступлении, утверждают, что не было ни наркотиков, ни алкоголя, просто Янка очень нервничала, волновалась — ведь это было фактически первое ее выступление на большом фестивале, где собрались рок-музыканты самых разных жанров, в том числе и уже тогда знаменитые.

На фоне общего бесшабашного фестивального веселья Янка выделялась своей замкнутостью:

…Ну представляете, что делается на рок-фестивале вечером в гостиничном номере? В маленькую комнатку набивалось по 20 человек… Вино, трава… А Янки не было. Она держалась особняком. И я помню даже, что это становилось темой некоторых разговоров, — что она затворница и не очень, как сказали бы теперь, публичный человек.
Дмитрий Крюков, Нижний Новгород.

По дороге в Москву, в вагонном тамбуре, Янка дала Крюкову интервью — случай, редчайший в ее жизни. Статья о фестивале с этим интервью была потом опубликована в одной из нижегородских газет, но найти нам ее не удалось.

После «Рок-Акустики» Янка с Сергеем Зеленским провели несколько дней в Москве, а затем вернулись в Новосибирск.

В середине февраля Янка и «Оборона» вновь приезжают в Москву. Играли в акустике — Янка и Егор — в Метрогородке (Черкизово), в библиотеке 109.

17-го февраля 1990-го года в ДК МЭИ в Москве состоялся исторический концерт, неофициально — памяти Саши Башлачева, в котором, кроме «Гражданской обороны» и Ника Рок-н-Ролла, принимала участие и Янка с «Великими октябрями». Концерт издан (надо сказать, звук обработан не очень тщательно), вырезана часть песен Егора, все выступление Ника и несколько совместных джем-номеров. Полная версия еще только ждет своего часа. Фрагмент джема был выпущен в 2007-м году в качестве бонус-трека одному из переизданных альбомов «Гражданской обороны», также различные фрагменты джема включались Летовым в различные сборники и бутлеги. В интернете можно найти несколько вариантов записи этого джема, они различны по содержанию, качеству и длительности. Наиболее полная подборка есть на yanka.lenin.ру. Видеозапись производилась, но была стерта, как и большинство других Янкиных видео. Сохранился лишь черно-белый фрагмент без звука с кинокамеры, всего две минуты сорок секунд (потом закончилась пленка), сделанная Джулианом Дэви.

Через три дня, 20-го февраля — мемориал Башлачева в Питере, в БКЗ «Октябрьский», тоже записанный, изданный и разобранный по полочкам. Чуть ли не единственное выступление Янки на столь официальном мероприятии. Опять с Летовым (и опять после Летова! — он всегда настаивал на таком порядке), опять мало песен — всего три. Организаторы в шоке после их выступлений:

Кто эти гопники, выступавшие сейчас — тощий парень и толстая девушка?! Не могли пригласить певцов получше?! Еще мата со сцены не хватало!..

Концерт едва не закончился скандалом. Липницкий в «СДВИГ-афише» упрекнул Янку в излишней безысходности и отсутствии юмора в песнях. Известно, что в жизни она была веселым и смешливым человеком, но нет ни одной смешной песни, ни одного забавного стишка. Но о каком юморе можно говорить на поминальном концерте? Ни Янка, ни Егор не участвовали в финальном хоровом пении Ильченковской «Бей, колокол». Ни Янка, ни Егор не попали в телеверсию этого концерта. Однако по иронии судьбы именно записи Янки и Егора получили широкое хождение в народе и были впоследствии не раз изданы. Остальные выступления также можно найти в Интернете.

Зима-весна — серия квартирников в Москве, а также в Питере, в Кирпичном переулке у Филаретовых — Летов и Янка (на одном из квартирников пел также Олди («Комитет охраны тепла»)).

Март 1990-го — в Новосибирске на самодеятельной студии при Д К Чкалова записывается альбом Ника Рок-н-Ролла «Полночный пастырь». Ник уговаривает Янку принять участие в записи, возможно, что-то вместе спеть, но Янка отказывается. «Участие» в записи ограничилось тем, что в одной из песен она подзванивала маленькими колокольчиками.

9—10 апреля 1990-го — концерты с Летовым в Киеве — последние из известных совместных их выступлений. Сохранилась запись как минимум одного из концертов Янки. Точно известно, что 9-го апреля выступала «ГО» в электричестве, а 10-го был один совместный акустический концерт Янки и Егора в студенческом кафе «Витраж».

22 апреля — акустическое выступление Егора и Янки в Москве в библиотеке 109 в Черкизово). 23-го апреля — квартирник в Москве, на сайте студии «Колокол» запись предлагается за немалые деньги (около 2 тысяч рублей), но на приведенном там же демо записан концерт в МАМИ (1989), т.о. существование записи этого концерта подтвердить не представляется возможным. (Имеет также хождение неизвестный квартирник Янки и Егора, предположительно, Москва, 1990-й год — возможно, это и есть запись от 22-го или 23-го апреля. В мае у Летова возникает идея записать в рамках что-то типа нынешних «Старых песен о главном», куда вошли бы уличные блатные песни с привлечением к этому проекту Янки. Но этому замыслу так и не суждено было сбыться.

В этот период Янка жила преимущественно в Новосибирске, в общежитии НЭТИ на Красном проспекте (возле метро «Заельцовская»). Там у Янки было много друзей, собиралось немало интересных личностей. Одной из них, Юле Шерстобитовой (она также была вокалисткой группы «Некие стеклянные пуговицы») посвящена песня 1987-го года «Я оставляю еще полкоролевства». Каждый вечер устраивались импровизированные посиделки с гитарой на балконе. Пели все, и Янка тоже. Регулярно что-то записывали, — в общаге было много хорошей по тем временам аппаратуры. Янкина песня «Пауки в банке» и народная «То не ветер…», дописанные к «Красногвардейской», как раз были записаны в общежитии в этот период. А также «Нюркина песня» и «Столетний дождь» (единственная не концертная запись этой песни).

Тогда же в Янкиной жизни появился близкий человек, Сергей Литаврин, который был старше ее лет на десять. Жил он в том же общежитии — некоторое время Янка жила с ним. Сергею нравилась та музыка, которую делала Янка, ее песни, они с Яной любили друг друга, но, видимо, не все было гладко, — многие вспоминают теперь об их странных молчаливых отношениях, о жалобах на взаимное непонимание. Весь последний год Янка мучительно разрывалась между нормальными человеческими желаниями — иметь семью, дом, любимого человека, и творчеством. Невозможно делать несколько дел одинаково хорошо, всегда приходится чем-то жертвовать. Янка попыталась выбрать творчество, песни…

Еще на «Рок-акустике» Янка и Ник Рок-н-Ролл познакомились с журналистами из Владивостока, которые собирались снять фильм об акустическом рок-фестивале и показать его на местном телевидении. А летом этого же года Янка с Ником и сами побывали во Владивостоке, у моря. Жили за сценой художественного клуба — им руководила одна из тех журналистов, Инга (ныне проживает в Канаде). Есть видеосъемка, сделанной Ингой в Череповце. Это тусовка в гримерке перед концертом, небольшое интервью Янки, сам концерт, записанный несколько в ином ракурсе, чем общеизвестная запись, и уже после выступления, в гостиничном номере, песня с Черным Лукичем. Запись самого концерта отличается от канонической лишь подрагиванием камеры, что вызывает сомнения в оригинальности видео.

5-го июля 1990-го года — на «ГрОб-студии» Янка записывает новые песни «На дороге пятак» и «Выше ноги от земли», которые должны были стать ауттейками к новому альбому Егора Летова «Прыг-скок». Сложилось иначе, песни Янки в альбом Егора не вошли, стих и акустическое вступление к «Выше ноги от земли» были использованы в компиляции «Стыд и срам» (1991), а полностью оба трека были выпущены лишь на переизданиях 2009-го года.

30 августа — квартирник с Летовым у Филаретовых в Питере. В не очень большую квартиру набилось более двухсот человек.

1—2 сентября 1990-го года — зеленоградский фестиваль «Молодой европейский андеграунд», ДК «Зеленоград», организаторы — С. Гурьев, А. Коблов (журнал «КонтрКультУра»), Роман Никитин (радиопрограмма «Тихий парад»). Без Летова, с «Октябрями», с дикими аппаратными проблемами, пропадавшей гитарой, неслышным голосом. Все равно — «О-о-о!», как всегда. И все словно боятся писать о Янке, боятся навредить даже восторженным словом.

Подснежнику все равно, кто его раздавил — белка или медведь.

Почему все к ней относились так, только ли из-за песен?

29 сентября был концерт в Новосибирске, в Академгородке совместно с группой «Петр III». Присутствовали в основном друзья, знакомые, был там и Янкин папа. Тогда Янка впервые исполнила новые песни: «Придет вода», «Выше ноги от земли» и другие, ставшие последними в ее жизни. Впоследствии, в интервью каналу «НТВ» Станислав Иванович сказал, что он еще тогда воспринял песню «Придет вода», как прощание.

Последний из «больших» фестивалей с Янкой — «Рок-Азия» в Барнауле (предыдущие фестивали этой серии назывались «Рок-периферия»). 9—13 октября 1990-го года, Д К Химиков играла с «Октябрями». Мнение Тоби Холдстворта из «Синсер Менеджмент» (Лондон):

Это большое искусство. Грязь со вкусом — это круто!

Мнение из зала:

Боже, где она нашла таких лабухов!

Сама тоже была недовольна — едва закончив последнюю песню, сорвала гитару и грохнула ею о сцену. И ушла. По мнению очевидцев, несмотря на все технические проблемы,

Выступление было мощное, но абсолютно суицидальное. Следующим актом было бы самоубийство на сцене.
Алексей Коблов.

После выступления с Янкой случилась истерика, за кулисами организаторы успокаивали ее и отпаивали чаем. Кто-то додумался обозвать ее «леди-панк». Выражение было подхвачено журналистами и периодически всплывает до сих пор. После этого абсолютно провального выступления Янка окончательно разочаровывается в электричестве и в своих музыкантах. Это был ее последний электрический концерт. Выступление записывалось на видео, но примерно через месяц запись была, как обычно, затерта по причине дефицита пленки. Остается очень слабая вероятность, что у кого-то могли остаться копии.

Тем временем, Янку снова зовут в Иркутск. Согласие она дала неохотно, тем не менее, в начале ноября Янка туда приезжает. Первый концерт, как и полтора года назад, в Ангарске. ТОМа уже не существовало, но остались связи, благодаря чему удалось договориться с администрацией ДК «Энергетик» (по другим воспоминаниям — «Современник»). Поначалу Янка была мрачная и в плохом настроении. Но на сцене преобразилась, казалось, что ее состояние отступило, едва она взяла гитару в руки. Она яростно била по струнам и наконец одна из них не выдержала и лопнула. На второй песне зафонил микрофон; чтобы не прерываться, Янка опустилась на колени и допела в таком положении. Потом попросила сделать перерыв — свело руку. Публика ее отлично приняла, хотя по сравнению с прошлым годом программа осталась без изменений.

Через несколько дней Янка играла в Иркутске, все в той же библиотеке им. Ленина на ул. Трилиссера. В отличие от Ангарского концерта, впервые прозвучали новые песни, которые расшевелили вялую публику. Да и сама Янка была поначалу не в духе. По свидетельству очевидцев, концерт был потрясающий, впрочем, как и все предыдущие выступления в Иркутске и Ангарске. Набился полный читальный зал, человек двести, слушатели сидели на полу, вплотную придвинувшись к Янке. После концерта долго не расходились. Реакция публики обрадовала Янку иподняла её настроение.

В ожидании следующего выступления Янка с компанией побывали на Байкале, как и в свой первый приезд в Ангарск, Усолье и Иркутск.

А на следующий день, 10-го ноября, в актовом зале Политехнического института состоялся последний из сохранившихся в записи концертов Янки (организатор — Валера Рожков). Редкий случай, когда Янка изменила своему правилу не отвечать на вопросы (среди сохранившихся записей это единственная подобного рода). Между песнями — ответы на записки из зала. Живая непосредственная запись, непринужденное общение со слушателями. Однако, как вспоминает Елена Оренинская, работавшая в то время в библиотеке, концерт не удался:

Я еще тогда подумала: зачем она приехала, если ей нечего сказать? Потому что песни были все старые, и она какая-то неэнергичная… Это было за полгода до ее смерти. Видно было, что человек немножко не здесь… что-то происходит в жизни.

Игорь Краснов объясняет такое настроение Янки более конкретной причиной, — перед этим по вине Игоря Степанова (по версии Краснова) были сорваны несколько запланированных концертов в Иркутске. Кроме того, незадолго до этого Янка в очередной раз крупно поссорилась с Егором. На концерте прозвучали новые на тот момент песни (возможно, Оренинская перепутала с другим концертом, например, новых песен не было как раз в библиотеке), а также редко исполняемые «Пауки в банке» и «Нюркина песня». Три песни из этого концерта вошли в виниловую пластинку «Не положено», одна песня в альбом «Стыд и срам».

Через день Янка уехала. Была достигнута предварительная договоренность об электрических концертах с «Великими октябрями» в мае 1991-го года.

Также в ноябре Янка приезжала в Питер и играла квартирник у Филаретовых. Елена вспоминает, что была она тогда немного грустная.

1991-й год

Новый, 1991-й год Янка с подругами и Сергеем отмечала в Новосибирске в общаге. Пили, веселились, слушали музыку, пели народные песни. Кажется, это был последний раз, когда Янку видели веселой и энергичной…

Несмотря на регулярные конфликты с Летовым, Янка изредка встречается с ним. Еще в 1990-м году они периодически вместе проводят концерты и помогают друг другу в записях. Летов также привлекал ее к своим проектам, убеждал играть вместе. Однако после апрельских концертов (в Киеве и Москве) 1990-го года вместе они уже не выступали. Тогда Егор заявил:

Всё, с Янкой я больше не играю, она попортит общий имидж, у нее песенки такие, непротестовые, чуть ли не образные, мягкие, а нужно жестко все делать.

Похожие высказывания можно найти и в интервью Егора того периода. Тандем распался. Яна начинает тяготеть к сольным выступлениям, к акустике. Возможно, в тот период она и сказала такие слова:

За примочкой можно спрятать любое дерьмо. А ты попробуй сыграй в акустике и докажи, что это действительно отличная вещь.
Записано со слов солиста и гитариста группы «НЕва» (расшифровывается как «Новое Евангелие») Алексея Шлякова

В середине января в Новосибирск приехал Плюха (Алексей Плюснин), а потом и Егор. Всей компанией поехали в Академгородок, где и жили в общежитии у Сергея Зеленского до 5-го февраля.

В феврале 1991-го года Янка с Нюрычем снова приезжают в Иркутскую область. Организаторам не удалось своевременно выбить помещение для концертов. Янке пришлось задержаться на некоторое время, в течение которого она жила у друзей то в Иркутске, то в Усолье-Сибирском, то в Ангарске. Из-за этой задержки у Янки срывалась запись ее новых песен в Новосибирске, — там были уже оговорены сроки, найдены музыканты. В конце концов, было найдено место для нескольких выступлений Янки в читальных залах иркутских библиотек: имени Иосифа Уткина и на ул. Трилиссера. Впрочем, по прошествии времени никто толком теперь не может вспомнить, состоялись ли эти концерты, были ли они записаны (хотя известны имена фотографа и того, кто должен был делать записи). В любом случае, записей этих найти не удалось; возможно, и были какие-то акустические концерты Янки в 1991-м году, но о них ничего не известно — последним известным (и записанным) остается концерт в Иркутске 10-го ноября 1990-го года.

В конце февраля Янка уехала в Новосибирск. Запись новых песен все же состоялась — в общежитии НЭТИ она записала в акустике четыре песни, в которых боль буквально хлещет через край — «Выше ноги от земли», «На дороге пятак», «Про чертиков», «Придет вода». Песни удивительно емкие, многогранные, полные жутких образов, с плотным и тяжелым саундом. В голосе — надрыв и безысходность, какая-то безнадежная ярость и агрессия. Все это особенно заметно в акустике, не прикрытой тяжелыми аранжировками, визжащей гитарой и безумным электроорганом. Записывал песни Игорь Краснов (хотя, по его воспоминаниям, запись состоялась в ноябре 1990-го), пятой были записаны «Пауки в банке» (не издавалось). Песня «Придет вода» оказалась последней Янкиной песней, т. к. была написана в конце 1990-го года. Многие расценивают ее как прощание. В эту версию вписывается и замечание Ани Волковой о том, что Янка уже в январе 1991-го года как-то призналась ей, что решила покончить с собой. И кажется теперь неудивительным, что эти песни оказались последними. Что еще можно спеть после такого?

Зимой 1991-го друзья в Томске договорились об организации концерта Янки. Нашли зал, деньги, дело оставалось за Янкой. Наконец, через Аню Волкову узнали, что приезжать Янка не собирается — мало с кем общается и от всех выступлений отказывается. Хотя, уже в конце апреля ее настроение улучшилось: во время короткой встречи с Игорем Степановым в Новосибирске Янка выразила согласие приехать в ближайшее время в Иркутск и дать ряд концертов с группой.

В начале 1991-го года Янка уходит из общежития и возвращается в свой дом на Ядринцевской. Возможно, причиной тому были напряженные отношения с Сергеем Литавриным. На нее с новой силой наваливается депрессия. Янка почти перестает писать песни и стихи, прекращает давать концерты, замыкается в себе. По словам ее отца, это началось еще в феврале 1990-го года, после возвращения с московского и питерского концертов памяти Саши Башлачева. Возможно, и так. Но друзья говорят, что резкая перемена в настроении Янки наступила после приезда Летова зимой, вскоре после новогодних праздников. Их ссоры и примирения с Янкой были тогда постоянными и выматывающими, несмотря на то, что с Яной они уже давно не были вместе, и, казалось бы, им давно было нечего делить. Но тот визит совершенно придавил Янку. После этого она все чаще уединялась в своей комнате, на все вопросы отвечая: «Мне не о чем говорить».

Редко выходила из дома, похудела, практически не спала по ночам, потеряла интерес к людям. Один Янкин знакомый, Андрей Ковалёв, рассказывал, что приходил к ней домой как-то по весне и спросил: «Ну, как живёшь, Яныч?» А она ответила: «А я не живу…»

Потом многие говорили, что видели ее состояние, подавленность. Но надеялись, что плохое настроение рассосется само собой. Дмитрий Кузьмин (Черный Лукич) рвался учить жизни: «Дура, сидишь дома! Ну-ка, иди работай!»

Почти все время Янка проводит дома, лишь изредка встречаясь со старыми друзьями. В марте, по свидетельству Константина Рябинова (Кузи Уо) и Анны Волковой, она последний раз виделась со своими соратниками по «Гражданской обороне» и «Великим октябрям» в Омске. И эта встреча, видимо, стала последней каплей.

Отец Янки вместе с Аллой Викторовной пытались «отогревать» Яну. Она сильно увлеклась российским фольклором, разучивала массу народных песен, читала много книг. Казалось, скоро ей удастся соединить роковые интонации с фолком…

Была Янка знакома и с сыном Аллы Викторовны, Сергеем Шураковым, они очень дружили, Сергей ценил и уважал Янку, а матери говорил, что после двух неудачных браков он впервые встретил близкого и интересного человека среди женщин. Сам он тоже был весьма интересной и образованной личностью — занимался (довольно успешно) восточными единоборствами, буддизмом, ездил на стажировку в Японию и Китай, участвовал там в соревнованиях.

На конец весны некими организаторами из Сибири планировался Янкин совместный с БГ и «Калиновым мостом» тур по городам Золотого Кольца, Русского Севера, ждали ее и на первом московском фестивале «Индюки» (апрель). Но на дверях Д К Русакова висел огромный плакат «Летова не будет!», а про Янку говорили: у нее жуткая депрессия, приезжала в Москву, пролежала сутки на кровати лицом к стенке и уехала домой… В это время концертов она уже, по всей видимости, не давала.

Весной 1991-го года наступил самый критический период в жизни Янки. Незадолго до смерти Янка дала «обет молчания». За две недели она не проронила ни слова. Даже родители почувствовали неладное. В конце апреля в семье случилась трагедия: погиб Сергей Шураков. Причиной стала халатность врачей в больнице, где Сергей проходил обследование и лечение перед медкомиссией для устройства на работу. Сергей умер 23 апреля, а родным сообщили только 4 мая… Янка участвовала во всех похоронных делах, на нее, естественно, все это сильно подействовало. На следующие праздники родители забрали ее на дачу, чтобы как-то отвлечь, самим отвлечься. Поехала с ними и подруга Сергея, у которой после трагедии случился выкидыш.

Вот тут-то и свершилось то, чего никто не ждал. Янка стеснялась курить при родителях (зная, что отец не выносит запаха дыма, она даже дома курила в вытяжку печи) и все время уходила в лесок неподалеку от дома. 9 мая, перед ужином, примерно в 6 часов вечера, она, как обычно, ушла в лесок, но долго не возвращалась. Ее быстро нашли неподалеку от дачи, вернули. А через час она опять исчезла. На этот раз искали до двух часов ночи, обежали весь лес, но безуспешно. Решили, что она уехала в город, как часто бывало. Привыкли к подобному поведению. Утром отец, первой электричкой вернувшись домой, обзвонил всех Янкиных знакомых, обошел все места, где могла бы быть Янка, но поиски результатов не дали. В милиции заявление о пропаже приняли только на третий день. Гибели Янки никто не мог и предположить. Ходят слухи об открытке, которую получили 10-го мая некоторые близкие друзья Янки. Текст был примерно таким:

Пускай у тебя все будет хорошо. Я тебя очень люблю. Дай Бог избежать тебе всех неприятностей.

Сообщили в Москву, — пропала Янка! Думали, вдруг случилось чудо, — уехала туда, никого не предупредив? Настоящую тревогу подняли как раз в Москве. В Новосибирск звонил художник Кирилл Кувырдин, ему отвечали, мол, с ней так бывает: ушла, погуляет, вернется. Среди многочисленных обожателей, друзей и поклонников у Янки не оказалось по-настоящему близких людей, которых бы встревожило всерьез ее исчезновение. Волновались, гадали, но толком никто поисками не занимался. Потом журналист Юрий Щекочихин из «Комсомольской правды» (вплоть до своей смерти в 2002-м году — депутат Госдумы, журналист «Новой газеты»), толком и не знавший, кто такая Янка, достал по каким-то своим каналам новосибирскую милицию, которая стала искать.

После…

Янку нашли только 17-го мая. Нашел ранним утром рыбак в реке Иня возле станции «Издревая». По другим сведениям, это произошло у станции «Инская» (С. И. Дягилев). А утонула Янка, видимо, близ станции «Новородниково» (Александр Рожков). Тело несло по воде более сорока километров — Янку смогли опознать только по одежде, — настолько разбухло тело от воды и жары. Похоронили ее в закрытом красном гробу в Новосибирске, на Заельцовском кладбище, среди деревьев, на болотистой почве, в стороне от главной аллеи — более приличного места не нашлось. Рядом могила Сергея Шуракова.

Похороны состоялись в кругу друзей, родных и музыкантов. Собрались и разнообразные знакомые, тусовщики, фанаты. Об этом много написано. Вот одно из воспоминаний об этом мероприятии:

Летов превратил их в саморекламу, все сводил к своей философии, музыке, а не о погибшем человеке говорил. Игорь сказал еще тогда, что Летов всегда будет подталкивать к смерти людей вокруг себя, а сам умирать не собирается.
Елена Оренинская.

Об этом же говорили и Алексей Коблов, и Ник Рок-н-Ролл, и многие другие. Были и пляски до упаду, море водки и наркотиков, крики Егора о том, что смерть Янки — жизнеутверждающая, и потому не надо слез и поминаний, нужно веселиться и радоваться жизни. Слушали любимую Янкину музыку. Можно только представить, каково это было видеть Янкиным родным, да и всем тем, для кого ее смерть не была «жизнеутверждающей». После поминок пьяный Егор пришел ворвался в дом Янки, где в этот момент сидели ее отец и мачеха, молча прошел в Янкину комнату, там вытащил из стола все ящики, и высыпал их себе в рюкзак. Станислав Иванович вспоминал, что он боялся Егора в нетрезвом состоянии, потому что он был очень агрессивен. Таким образом все черновики, письма и бумаги Янки оказались у Летова. Говорят, что, кроме стихов, которые потом издали, там была и личная переписка Янки с Летовым. Возможно, что в этих письмах крылось много загадок их непростых отношений.

После смерти Янки Егор Летов сошёлся с Анной Волковой, которая к тому времени рассталась с Валерой Рожковым. В середине 90-х Егор и Аня разошлись, а вскоре Егор женился вновь на дочери Новосибирских университетских преподавателей Наталье Чумаковой (филолог, жокей, музыкант, басистка последнего состава «Обороны»), к слову сказать, тоже присутствовавшей на похоронах Янки — там впервые она и познакомилась с Егором. У Натальи сейчас хранятся все черновики, письма и бумаги Янки. Возможно, часть из них будет издана.

Янкин отец до последнего дня не верил, что его дочь — звезда. Только похороны, на которые собралось больше тысячи человек с разных концов России, его убедили. После смерти дочери он продолжал часто общаться с друзьями Янки, с некоторыми созванивается иногда и сейчас, особенно дружен с Аней Волковой. Анне С. И. Дягилев передал все права на творчество дочери с тем, чтобы она могла полноправно распоряжаться ее наследием.

Следствие пришло к выводу, что это либо несчастный случай, либо самоубийство. Медицинская экспертиза была очень подробной, ни о каких следах насильственных повреждений там не говорилось. Вначале не отклонялась и версия наркотиков. Но знакомые отрицали:

Это неправда, Янка боялась даже лекарства принимать и за всю жизнь не выпила ни одной таблетки

Много было написано о фатальном участии в Янкиной судьбе Егора Летова. Ник Рок-н-Ролл открыто обвинял Егора в ее смерти в нескольких интервью (в том числе в передаче на «Радио России» «Тихий парад» в 1991-м году). Впрочем, это утверждение спорно:

Янка не кажется способной столь полно и буквально принять идеи и мироощущение даже такого мощного творца, как Летов. Более того, ругань между ними на почве идеологически-мировоззренческих разногласий, разного подхода к основным принципам творчества, кажется, была обычной и постоянной; окончательно разругались они задолго до Янкиной смерти.
Е. Борисова. «Янка. Хроника явленой смерти».

Позже Егор пытался представить Янку солдатом, погибшим за его дело на его идеологическом фронте:

Рок-н-ролл жестокая штука. Если решил принять участие в игре, творчестве, — надо распроститься с мечтаниями влезть на елку, не ободрав задницы. Да и вообще, всегда и во всем необходимо доходить до полного крутняка. До самосгорания. Если нет ни сил, ни выхода, тогда надо уходить достойно, как Янка, Башлачев, Селиванов и другие братья и сестры мои по фронту. Они победили, поправ, в первую очередь, свирепый закон самосохранения.

Бог ему судья, с его рассуждениями. Одно время Егор упорно твердил о некой предсмертной записке, в которой, якобы, Янка и объясняла причины своего ухода (см., например, интервью «„Гражданская оборона“ переходит в наступление» 1992-го года). Но позже он стал говорить, что никакой записки вовсе и не было, и все это он придумал (зачем?!). Если даже считать, что Егор имел в виду ту самую открытку, полученную 10-го мая, то никаких объяснений и явных прощаний там не содержится. Единственное же, о чем известно достоверно, так это о коротком письме от 27-го февраля (см.), которое получили Федяй и Летов (одинаковые, слово в слово). Также в феврале или в марте Янка прислала Манагеру записку: «Олег и Ира! Будьте счастливы! Яна.» Но считать предсмертной запиской письмо, написанное за два с лишним месяца до гибели — большая натяжка.

В течение многих лет Егор крайне неохотно отвечал в интервью на вопросы о Янке, резко пресекая все попытки как журналистов, так и друзей что-то выяснить. Но начиная с 1999-го года постепенно стали появлять материалы, в которых Летов нарушил обет молчания и что-то рассказал о своих отношениях с Янкой, о ней самой. Впрочем, никаких шокирующих откровений или подробностей, заставляющих посмотреть на все события по-новому, там нет.

Как утверждал последнее время Летов, с Янкой они не общались последние годы, а у Янки никаких суицидальных мыслей и в помине не было (интервью «Людей не жалко» 1999-го года). По неподтвержденным данным, когда было найдено тело Янки, на затылке была большая проломленная рана, а в легких не было воды (Алексей Коблов, Валерий Рожков, Черный Лукич). Если это правда, то она может означать, что смерть наступила еще на берегу. Этой же версии (стычка с пьяной хулиганской компанией) придерживался и Егор Летов. Среди друзей до сих пор ходит легенда об убийстве: есть те, кто говорит, что у друзей были весьма серьезные основания подозревать в этом конкретного человека, знакомого Янки (см. рецензию на концерт группы «Зга»). О подобных слухах рассказывает и Аня Волкова. Кто знает?.. После того, как Сергей Литаврин опознал Янку, уголовное дело было закрыто. Смерть Янки так и осталась тайной.

Янка ушла 9-го мая 1991-го года, в День Победы. Может, это была ее победа над собой, а может быть, над нами? Что на самом деле случилось с Янкой Дягилевой в этот день, знают только воды реки Иня. Но разве у них спросишь? Где они теперь, в каких океанах растворились?
Джулиан Дэви. «Янка».

Трагедия состояла не только в гибели Янки, но и в том, что многие до сих пор считают, что это однозначно было самоубийство, и другого выбора у нее, по большому счету, просто не было:

Если не хватает энергии и сил сделать шаг вперед, нужно умирать,

заявил Летов вскоре после Янкиной гибели, —

Либо человек идет вверх, либо он ломается. Мы не сможем себе позволить быть стариками.

Ее гибель вызвала двоякое отношение. С одной стороны, скорбь и жалость, с другой — насмешку. Многие восприняли этот шаг как некую дань моде.

Башлачев протоптал суицидальную дорожку коллегам,

так порой комментировали ее смерть.

Тем не менее, ни одного прямого доказательства, что это было самоубийством, нет.

При жизни не вышло ни одной пластинки Янки, ни одной кассеты, изданной промышленным тиражом. Интервью она не давала принципиально. Слишком большое значение придавала сказанному Слову, и не хотела раскидывать малозначащие фразы в угоду журналистам. Все Янкины интервью можно пересчитать по пальцам одной руки, да и те, что чудом дошли до нас, были, скорее, не интервью, а беседами, разговорами в кругу товарищей. Янка ревностно следила, чтобы ее слова не попали на страницы печатных изданий:

Просто поговорить — пожалуйста. Но в газете не должно быть ни строчки. — Но почему? Может быть, это не нужно Вам, но нужно другим? — Те, кому это нужно, и так разберутся, кто я и зачем.
Е. Гаврилова. «Смерть выбирает лучших».

И в этой цитате — вся Янка, все ее отношение к шоу-бизнесу. С тех пор в нем мало что изменилось. Вероятно, не изменилось бы и отношение Янки к интервью и официальным записям, останься она жива.

Дальше были многочисленные статьи, исследования, поминания, попытки анализа творчества. О Янке писали многие, но почти все — недостоверно, односторонне. Началась канонизация, лепка посмертного образа — красивого, но не всегда верного. Редкое андеграундное рок-издание не написало о Янке. Преимущественно, к годовщинам гибели, в начале мая. Увы, информативные и достоверные материалы, содержащие вдумчивый анализ и собственные мысли автора, можно пересчитать по пальцам. В 2000-х о Янке вдруг вспомнили «МК», «МК-бульвар», «Я молодой», «АиФ» и подобные им издания, но эти материалы в лучшем случае представляют собой стандартный набор фактов и цитат, примитивные компиляции других публикаций (в основном это «Хроника явленой смерти» Е. Борисовой -журнал FUZZ 5, 1998 и книга «Янка». Хуже, когда пишут откровенный бред, перетасовывают факты, полностью, до неузнаваемости коверкают интервью, авторский текст.

На могилу Янки сейчас приходят лишь родственники, друзья и самые преданные поклонники. Сторож Заельцовского кладбища вспоминал в 1998 году, что сразу после гибели Янки там постоянно было много народу, а теперь даже на годовщину смерти набирается не больше десятка человек. Тем не менее Янку помнят, знают, среди поклонников много молодёжи. На могильной плите — живые цветы, венки. Скромный памятник украшают фенечки, колокольчики, у подножия памятника — сигареты, зажигалки, стаканы, значки, записки. В стороне к берёзе прикручен почтовый ящик. Там спрятана от непогоды тетрадь, куда поклонники пишут свои стихи, мысли, благодарности.