Все это происходило, начиная со второй половины 1988-го года, и развивалось примерно полгода. А тем временем Янка постепенно завоевывает две столицы — Питер и Москву. 2—4 декабря в Москве состоялся рок-фестиваль «СыРок». Янка планировала сыграть несколько песен в рамках выступления «ГО», но что-то не сложилось, — Янка там не пела.
1989-й год

7−8 января были концерты «Гражданской обороны» в НЭТИ, в Новосибирске. В одном из сейшенов участвовала и Янка.

23-е января — концерт с «ГО» в Питере, в концертном зале «Время» в Автово: три песни, бешеный звук, подпевки Егора. Тогда же, в Питере французскими журналистами снимался фильм о рок-жизни в Советском Союзе. Питерский концерт Янки и Егора вошел в этот фильм. К сожалению, этой записи, похоже, в России не сохранилось.

27 января был акустический квартирник Янки и Егора в Питере (Боровая ул., 62), о чем свидетельствуют фотографии Янки с соответствующими подписями (есть и фото Егора).

28-е января 1989-го года — первые публичные концерты в Москве, в МАМИ, в одной из студенческих лекционных аудиторий: сначала Летов в электричестве, потом Янка с ГО. Концерт был полон драйва и дикой, необузданной энергии, но весьма неудачен по звуку, как и большинство электрических выступлений Янки.

Далее Янка с Егором попадают в Питер на первые квартирники, где уже ждали известного по самописным альбомам Летова. Зрители получали в качестве приложения Янку, и все всегда были потрясены и ошарашены новым явлением. В Москве — та же реакция:

Духовно анемичная, изверившаяся Москва ходила на Янку, как куда-то в эпоху Возрождения, дивясь в ней той силе чувств, которую не видела в себе,

вспоминает Сергей Гурьев, добавляя с запоздалым раскаянием:

Мы ее ели.

От песен Янки веет безысходностью, но с ними почему-то легче безысходность эту преодолеть,

написала другая журналистка, Светлана Кошкарова, и это справедливее и уместнее.

Янку боготворили, обожали, преклонялись — перед плотной основательной сибирской девочкой, руки в феньках, на рыжих лохмах хайратник, шитый бисером; не мадонна, не анемичное хрупкое чудо. Кажется, она жила, вовсе не замечая этого преклонения, жила полностью в себе. Песни — абсолютно интимны. «Ты увидишь небо, я увижу землю на твоих подошвах» могла написать только безоглядно (и безответно?) влюбленная женщина. В кого?
Е. Борисова. «Янка. Хроника явленой смерти».

При помощи Анатолия Соколкова, пытавшегося как-то помочь музыкантам обрести официальную «крышу», «Оборона» и Янка вступают формально в Ленинградский рок-клуб, но так до конца и не приживаются в нем. Почти все питерские музыканты инстинктивно отторгают чуждое и непонятное им. Дружеские отношения сложились только с музыкантами «АукцЫона».

После 1988-го года — и чем дальше, тем заметнее — ее стихи и песни становятся все более темными, неконкретными, тяжкими. Многие — в мужском роде. И все больше о смерти: карнизы, падения и многоэтажки:

А я почему-то стою и смотрю до сих пор
Как многоэтажный полет зарывается в снег".
«Крестом и нулем», январь, 1989.

По шершавому бетону на коленях вниз
Разлететься, разогнаться — высота, карниз.
Cтихотворение, 1989.

17-го февраля 1989-го года — годовщина гибели Саши Башлачева. Янка участвует в серии концертов его памяти. 20-е февраля — концерт памяти Башлачева в Питере. Организаторы не хотели, чтобы на концерт попали все без разбора, и попытались устроить вечер «для посвященных» — маленький зальчик Д К Пищевиков, в сборной солянке из необъявленных исполнителей (в лицо знали, кажется, только Ревякина и Задерия) три песни Янки, сравнимые по силе эмоционального воздействия с языческими заклинаниями, многократно усиленные ревером.

Мороз по коже, шепот: «Кто это?»,

вспоминает присутствовавшая на концерте Екатерина Борисова. 19-е февраля — в ДК МЭИ, аншлаг (из-за «Обороны»). После всех этих мероприятий Янка находится в сильной депрессии:

Башлачев протоптал дорожку, и мне пора по ней. От меня в этой жизни всем только неприятности и страдания. Все вздохнут с облегчением, когда я исчезну,

повторяла она после приезда домой. Многие вспоминают, что эта черта была вообще характерна для Янки — вину за все неприятности, случившиеся с другими людьми, склонна была приписывать себе. Даже если никаких рациональных объяснений этому не существовало (см., например, воспоминания С. И. Дягилева).

В начале 1989-го года была сделана акустическая запись, сделанная по желанию Летова дома у Фирсова специально для русской эмиграции в Париже, в 1995-м переизданная под названием «Продано!». Янкины песни сопровождаются только ее гитарой. Лишь последнюю песню, «Деклассированным элементам», они по традиции поют дуэтом с Летовым. Тогда же писался и акустический альбом самого Егора «Русское поле эксперимента». Вскоре после записи Летов по неизвестным причинам отказался от этих альбомов и потребовал исключить их из дискографии «ГО» и Янки. Однако потом смягчился и дал им «право на жизнь», скромно именуя их бутлегами. В 1989-м Егор выборочно взял несколько песен из этой записи, добавив их к альбому «Не положено» (тот самый вариант, так возмутивший саму Янку).

Постепенно отходя от Егора, Янка почти перестает общаться и с остальными своими товарищами, с которыми вместе работала. Сама Яна говорила о Летове:

Всё, мы поссорились так, что обратной дороги нет.

В какой-то момент она осталась практически одна — без подруг, без семьи, без любимого человека. Вспоминает один из знакомых Янки, Дмитрий, муж Янкиной одноклассницы и подруги Ольги Глушковой, врач-психиатр новосибирской клиники:

Однажды я ей про своих пациентов рассказывал, «Представляешь, —говорю, — сегодня была пациентка с диагнозом «ангедония». — «Что это?» — заинтересовалась Янка. «Это состояние, когда нет радости, нет счастья, но не депрессия». — «Это мой диагноз», — решила тогда она. И через неделю написала песню с одноименным названием.

Январь-февраль — квартирники в Москве (один из наиболее известных записан в феврале Олегом Ковригой и издан впоследствии под названием «Акустика», а позже переиздан с добавлением бонус-треков (две песни, записанные В. Рожковым и И. Красновым в Новосибирске) как «Красногвардейская» — по названию близлежащей станции метро. Именно на этом концерте впервые была исполнена «Ангедония», более ранних записей не известно.

24—27 февраля в Харькове состоялся фестиваль «Рок против сталинизма». Янка не участвовала в программе, но поехала за компанию. 26 февраля выступала «Гражданская оборона». 28-го февраля Летов, Янка и Александр Чернецкий (группа «Разные люди») играют квартирник выступление Янки на котором издано в 1999-м году московским «Отделением „Выход“». В издание не вошли две песни — на одной в квартире отключилось электричество, и песня записана не с начала, на последней — закончилась пленка. Также вырезаны разговоры между песнями. У Алексея Коблова сохранилась и полная запись того концерта (наиболее широко распространена девяностоминутная запись выступлений Егора и Янки). Хочется надеяться, что когда-нибудь этот концерт будет издан целиком.

В 1989-м году Станислав Иванович женился и переехал к жене, Алле Викторовне, жившей с сыном и невесткой. Весной они получили квартиру на улице Доватора, а Янка осталась в старом доме на Ядринцевской, 61.

В конце марта состоялась серия сольных акустических концертов в Иркутске и окрестностях. В первый день Янка выступила в Ангарске. Концерт организовывался Ангарским Творческим Объединением Молодежи (в дальнейшем — ТОМ) и Игорем Степановым (сейчас проживает в Израиле, город Хайфа). Этим же объединением, как раз в то время, проводилась выставка художников-митьков, на которой Янке и была предоставлена возможность сыграть. Помещение ТОМа вмещало около сотни человек. На концерт собралось множество народа. Перед началом концерта в зал было внесено ведро с пивом и предусмотрительно поставлено возле места, где должна была находиться исполнительница. Концерт прошел удачно, Янка была в отличном настроении, в перерывах отхлебывая пиво из ведра. На второй же песне порвалась струна, целый час искали новую. Но, несмотря на неудачное начало, Янка отыграла весь концерт, как обычно. После концерта зрители обступили Янку и закидали вопросами. По воспоминаниям очевидцев она забилась в угол и выглядела усталым загнанным зверьком.

На следующий день Янка выступала в Иркутске в читальном зале библиотеки им. Ленина на ул. Трилиссера. Сам концерт прошел очень камерно. Пришли на концерт только те, кто точно знал на что идет, поэтому все выглядело совершенно по-домашнему. Янка была в отличном настроении, звук был превосходным, исполнение яростным и экспрессивным.

На иркутскую землю Янка всегда приезжала вдвоем с Аней Волковой. Аня считалась импрессарио Янки, а фактически была просто одной из ближайших ее подруг еще со студенческих времен.

На следующий день друзья повезли Янку смотреть город, а потом на Байкал. До этого времени Янка еще не бывала на Байкале, а тут как раз представилась возможность перед отъездом увидеть жемчужину Восточной Сибири. Янка осталась очень довольной организацией и теплым приемом, и договорилась с иркутянами о дальнейшем сотрудничестве.

По некоторым сведениям в библиотеке состоялось три концерта (сохранились фото как минимум с двух разных выступлений), а также был концерт в Политехническом институте. Часть концертов записывалась, но почти все записи остались у Степанова, и достать их теперь, разумеется, проблематично. Впрочем, желающие и имеющие возможность могут попытать счастья у пользователя ЖЖ humus — именно под этим именем ведет свой блог Игорь Степанов (от имени сайта выражаем благодарность Игорю за уникальные фотоматериалы и заметки). Общедоступен лишь один концерт, и то не полностью, всего 16 песен; еще четыре песни из него были изданы в качестве бонусов к переизданиям альбомов Янки в 2009-м году.

30-го марта Янка возвращается в Новосибирск, на следующий день с Аркадием Кузнецовым («Инструкция по выживанию») уезжает в Омск, а в середине апреля оказывается в Москве. Есть сведения, что там состоялись концерты Янки.

22-го апреля — концерт в ДК МВД в Симферополе вместе с «Обороной». Путешествия по Крыму: Ялта, Гурзуф… Янка также приняла участие в одном из рок-фестивалей во Дворце культуры Профсоюзов в Симферополе. Велись видеосъемки, возможно, их удастся когда-нибудь найти.

3-го июня Янка принимает участие (две песни) в новосибирском (ДК им. Чкалова) концерте памяти гитариста «ГО» Дмитрия Селиванова, повесившегося 22-го апреля того же года. Кроме Янки в концерте выступали «Гражданская оборона», «Инструкция по выживанию», Манагер и многие другие. Более подробно о концерте и его участниках можно прочитать в статье Льва Гончарова «Наверное что-то случилось», например, здесь: (мемориальный сайт Д. Селиванова), а также в самиздатовском журнале «Рио» (37). Выступление Янки было издано на VHS (1999) и DVD (2006) вместе с другими сохранившимися ее видеозаписям. В интернете присутствует гораздо более качественная запись этого выступления (вероятно, из безымянных частных коллекций). Остальной концерт на видео можно при желании найти в сети.

5-го июня Янка с группой выступала в холле общежития 5 в Академгородке. Также отыграла «Гражданская оборона». Этот неофициальный концерт был также посвящен памяти Дмитрия Селиванова. В отличие от большого сборного концерта 3-го июня, обе группы сыграли полноценные программы.

В конце июня Янка, Олег «Берт» Тарасов и Алексей Коблов приезжают в Харьков. Остановились, как обычно, у Дмитрия и Светланы Рудим.

23-го июня — маленький сейшен у Чернецкого в Харькове. Осталась девяностоминутная запись, на которой Янка, Чернецкий и харьковский музыкант Коча (Сергей Кочерга, группа «Тихий уголок») по очереди поют свои песни. Наверняка таких посиделок с гитарой было бесчисленное множество, но, к сожалению, лишь немногие остались в записи. В отличие от совместных концертов с Летовым, запись поражает своей естественностью, легкостью и отсутствием характерного надрыва в голосе Янки в присутствии Егора (это очень заметно в сравнении, например, с концертом 28-го февраля). Кроме того, в те же дни состоялся еще один квартирник, в записи, судя по всему, не сохранившийся (см. примечания к интервью с Чернецким). По воспоминаниям Берта, был также квартирник Янки с Кочей и Андреем Вохом. Общее настроение тех дней отлично передает подборка фото, сделанных 26-го июня у Светы Рудим.
Концерт в Харькове 26-го июня, ДК «Пищевик» в рамках закрытия сезона.

Порвалась струна, — перестроила гитару на пять, потом другая — доиграла на четырех. А могла бы, наверное, доиграть и на одной.

В Харькове ее еще плохо знали, но приняли безоговорочно.

В июле через Сергея Фирсова и новосибирского фотографа Андрея Кудрявцева Янка знакомится с Еленой и Владимиром Филаретовыми из Питера. Янка приехала с Аней Волковой. Тут же был устроен квартирник. Вскоре приехал и Егор Летов с «Гражданской обороной». Жили у Филаретовых, тут же устраивали многочисленные квартирники.

Таллинн, июль, остановились на квартире у Саши Вельницкого. Фестиваль «Рок-саммер» — Янка и «Гражданская оборона» там присутствовали, но не выступали. Виллу Тамме, солист группы J. M. K. E., у которого с Егором сложились дружеские отношения, пытался устроить выступление Летова на фестивале. Но в последний момент организаторы фестиваля испугались скандальной славы «Гражданской обороны». О планах выступления на фестивале Янки ничего не известно. Янка и «Гражданская оборона» провели в Таллинне около месяца, почти ежедневно играли квартирники, в частности в квартире на улице Энергия.

Вторая половина лета — снова Киев, куда Янку уже активно приглашали с персональными выступлениями. Янка приезжала вместе с Нюрычем (Анной Волковой) и Валерием Рожковым (группа «Флирт»), которые стали к тому времени мужем и женой. Концертов было больше, чем предыдущим летом. Местная публика Янку уже знала и любила.

3-го сентября состоялся второй панк-фестиваль в Тюмени в Д К Железнодорожников. Выступала на нем и Янка. Сергей Гурьев упорно и неоднократно утверждал, что такой фестиваль действительно был, но почему-то о нем мало кто помнит. Сохранилась аудиозапись выступления, после реставрации она наверняка появится в интернете. Пока доступна лишь песня «По трамвайным рельсам».

В том же 1989-м году, с 25-го августа по 16-го сентября в Омске дома у Егора и под его руководством записываются первые «официальные» и (что немаловажно) признанные за таковые самой Янкой электрические альбомы «Ангедония» и «Домой!». Барабаны и черновая гитара были записаны в Питере на точке «АукцЫона» (у метро «Удельная») 20—21 июля 1989-го года Александром «Папиком» Канаевым. По его свидетельству, в процессе записи Янка спела несколько больше песен, чем вошло в альбомы. Многое (если не все) из этого было издано в переиздании Янки в 2009-м году, Егор Летов успел его подготовить до своей смерти в феврале 2008-го. В то же время на альбомах есть номера, которые тогда не записывались (видимо, речь идет о вставках из тюменского бутлега 1988-го года) И хотя сам Летов почти не играл на этих альбомах, они несут явный отпечаток звука, присущего «ГО».

Раздражающую меня этакую скорбную, пассивную и жалкую констатацию мировой несправедливости, заметно присутствующую в Янкином голосе и исполнении, я решил компенсировать собственной агрессией… Возможно, в результате возникло не совсем ей свойственное (а, может быть, и совсем не свойственное), зато получилось нечто общее, грозное и печальное, что в моем понимании — выше, глубже, дальше и несказанно чудеснее изначального замысла.

Мнение Янки по этому поводу не было однозначным: порой она бунтовала против такого звучания, порой была вполне довольна. Егор гордился результатами своих трудов — зато, мол, вышел не «бессильный бабий плач», а крутой панк, без «эстетства и утонченности», и без презираемой Егором жалости к миру. Но эта жалость все равно рвется из этого шумного, скрежещущего, заглушающего чистый Янкин голос «фирменного» грязного саунда Летова и компании. Жаль, что нет практически ни одной электрической записи, где инструменты звучали бы адекватно Янкиным песням, не портили бы их, не заглушали, а наоборот, выгодно оттеняли и делали еще лучше, еще выразительнее… Мы уже никогда не узнаем, зачем она уступала — из женской ли мягкости, из боязни потерять уважение Егора и возможность сотрудничать с ним, или действительно не видела на тот момент лучшей возможности записать свои альбомы? Ведь не отказывалась же от них (как это было с «Не положено» и «Деклассированным элементам», считая их ученическими, несовершенными). Люди, не очень разбиравшиеся в тонкостях, относили Янку к обойме сибирских панк-музыкантов, и ее саму такое отношение, видимо, устраивало. Многие теперь рассуждают, какова была бы Янка без Егора. Конечно, он ей многое дал. И, наверняка, — не меньше отнял. Можно только гадать, что бы получилось, играй Янка, к примеру, с «Калиновым мостом», с «Инструкцией по выживанию» или с кем-то еще. Любой из этих вариантов был бы интересен. Но Янка выбрала именно Егора, и, несмотря на постоянные ссоры и размолвки, так и не порвала с ним полностью до самого конца. Однако после их семейного разрыва она хотела работать уже самостоятельно, собрать свою группу. Такие попытки несколько раз предпринимались, но реально из этого ничего не получилось. Во-первых, из-за нежелания Егора, во-вторых, трудно было найти музыкантов, которые играли бы только в ее группе.

В значительной степени Янку и ее творчество изменило не только общение с Егором, но и постоянное вращение в мужской компании, в которой почти каждый был незаурядной творческой личностью, и ей нужно было постоянно держаться на уровне, доказывая, что она не хуже их, что ее творчество имеет право стоять рядом с их музыкой. Тяжело отражались на психике и сложности с поиском музыкантов. К их подбору Янка относилась очень серьезно (как и ко всему в жизни) — технического мастерства для нее было недостаточно, ей была нужна близость по духу, дружба, полное взаимопонимание с полуслова. «Своим» музыкантом, который больше нигде не играл, у нее был только Сергей Зеленский, боготворивший Янку. Очень теплые отношения были и с Джеффом, который тоже постоянно рвался играть не с «ГО», а на бас-гитаре в группе Янки. С Джеффом Янку объединяла и страсть к народной музыке. Вдвоем они иногда ездили по деревням, собирая местный фольклор, записывали уникальные народные песни, сказания. Сама Янка тоже часто исполняла различные русские народные песни на тусовках одна или с кем-то хором, кое-что из этого было записано — «Сад», «То не ветер», «Позабыт-позаброшен», стилизованная под народную «Думы окаянные» Юлия Кима…

Не ладилось и со студией. Нужны были деньги, связи, организаторские способности. Ничего этого не было. В итоге проще всего было записываться у своих людей — на «ГрОб-студии». А там приходилось считаться с Летовым, его вкусами и его видением музыки. Проведя несколько лет в мужском коллективе, Янка меняется и характером, — становится более резкой, жесткой, целеустремленной. В какой-то степени это помогло ей самореализоваться, но, кажется, она стала забывать, что она женщина. Даже о себе часто говорила и писала в мужском роде — «я пошел», «я спел», «я сделал» (см. например фрагменты ее писем). Отец Яны вспоминает, что эту манеру она переняла у своей приемной бабушки — матери второй жены Станислава Ивановича (впрочем, другие близкие люди утверждают, что это полный вздор).

В разных городах начинают ходить по рукам ее записи, в основном акустические. Янка становится известной не только в андеграундных кругах, но от официальных записей отказывается:

— Слышали, на «Мелодии» выходит ваша пластинка?

— Ложь. Не записывалась и записываться не собираюсь, даже если предложат.
Из беседы с журналисткой Еленой Гавриловой в Барнауле, на «Рок-Азии», октябрь, 1990.

А на «Мелодии» мы отказались записываться.
Из ответов на записки во время концерта в актовом зале Иркутского Политехнического института 10-го ноября 1990-го года. После этой реплики слышен одобрительный гул зала.

Летов в одном из интервью говорил, что «Мелодия» предложила Янке записать пластинку, но было поставлено условие — без мата. Вначале Янка действительно собиралась сделать сборник из разных альбомов, но потом отказалась от записи.

Я буду жить так, как мне нравится,

как-то сказала она и не отступила от этого принципа. Например, на одном из своих выступлений она оборвала концерт на полуслове, прокомментировав:

Все, больше не могу ни петь, ни играть, ни говорить,

и бросила гитару в угол.