В армии я некоторое время занимал должность начальника микробиологической лаборатории. Начальник — это громко сказано, потому как кроме лаборантки-санитарки Людмилы Сергеевны и себя лично, начальствовать мне было не над кем.
Лабораторию я получил с кучей бесполезного списанного хлама. Например, у стены, перегораживая проход, стоял полевой термостат. Для тех, кто не знает, опишу. Это такой здоровенный шкаф в половину человеческого роста с двойными железными стенками. Между стенок заливается горячая вода. И можно выращивать микроорганизмы хоть в партизанском лагере. В условиях применения бактериологического оружия — незаменимая вещь. Но мне нафиг не нужная, потому что задняя стенка шкафа проржавела едва ли не насквозь.
А ещё у меня была подсобка, которую использовали, как склад. Склад, как и термостат, достался мне от многих поколений предшественников. Хлама там было выше головы, и иногда я вполне серьёзно надеялся найти там что-нибудь вроде прекрасно сохранившейся мумии Рамзеса Третьего.
На полках подсобки ровными рядами выстроились банки с микробиологическими средами в порошках. На каждой банке стояла ГОСТовская звезда и виднелась гордая надпись «Сделано в СССР». Сроки годности микробиологических сред вышли ещё при последнем генсеке.
С пола до потолка возвышались стопки отчетных журналов и подшивок «Белорусской военной газеты». Если бы в стране внезапно разразился энергетический кризис и нам всем отключили отопление, на одних журналах я продержался бы не меньше месяца.
На досуге я любил полистать пожелтевшие страницы журналов учета, под которыми стояли выцветшие подписи майоров и капитанов из 60-х годов. Практически, изучение исторических документов. Ведь теперь я знаю, что в 1978-м гвардии сержант Иванов три дня не слазил с горшка, но болезнетворных микробов в его могучем комсомольском теле так и не найдено.
А однажды солдаты, скучающие в очереди на взятие анализов, забрались в подсобку, нашли безыгольные инъекторы, образца 80-х и играли с ними в «Звездную войнушку». Начмед как раз стоял у окна терапевтического отделения. Он посмотрел на то, как эти слоны с «пш-ш-шиканьем» носятся по кустам медроты и выписал всех нафиг. Это был последний доказанный случай чудесного излечения группы людей списанной медицинской техникой.