— Софочка, а почему у тебя колечко не на том пальце?!
— А вышла замуж не за того человека.

На вопрос «Как дела?»,
Я шутила всегда:
«Как легла-так дала», —
Поговорку одну вспоминая.
А сейчас, на вопрос:
«Как дела?», отвечаю
Теперь, если спросят:
-Я бы может, конечно, дала,
Но никто уж лет 10 не просит!

— Сара, если ты не перестанешь вести себя, как кассирша в супермаркете, я уйду от тебя!
— Пакетик брать будете?

Нервозно. Пугливо.
Безлюдно.
И вдруг… Что за диво?!
Как чудно!
Подходит. А губки!
А шляпка!
А зубки!
Смеется:
«Мне зябко».
Срываю пиджак.
Ей на плечи.
Луна. Полумрак.
Летний вечер.
Уже? Очень грустно.
… показать весь текст …

— Изя, тебя избили?! Как?! Ты же мастер по карате и ничего не успел?!
— Успел… Поклониться.

А ты понимаешь, за что лайки получаешь.
А если лайки получаешь, за них конкретно отвечаешь.

Все мне нравится в книгах моих,
Не во всех, а в последнем издании,
И не все, а один только стих,
А точнее — строфа без названья.
Не строфа, а всего только строчка,
И не строчка, а слово всего.
В этом слове весомом и сочном
Что-то есть от меня самого.

— Яков Давидович, у вас есть рекомендации с прежнего места работы?
— Да, мне порекомендовали найти другую работу.

Хаим осматривает Музей восточного искусства. Останавливается перед статуей с двенадцатью руками и изумленно восклицает:
— Шесть пар рук! Боже милостивый, вот кто любил поговорить.

— Доктор, мой муж Лева, таки случайно проглотил нурофен! Шо делать?!
— Не суетитесь вы так! Сделайте ему теперь таки головную боль… Не пропадать же таблэтке!

1 января у людей возникает много философских вопросов: Хто я? Хде я? Какой сегодня день? Что я cдесь делаю?)

Собрался в поход как-то вещий Олег
с угрозой навешать хазарам…
Таки потерял он шесть тыщ человек,
и начал следить за базаром.

Как вам нравится мой неустроенный быт,
Где все вещи кричат, что хозяин забыт,
Где привычен развал, ералаш и содом,
Где хозяина тоже находишь с трудом?..

Я пишу где сижу и лежу где пишу,
Документы и деньги с собою ношу.
Как-то шум услыхал; оказалось — родня!
Говорят, уже месяц живут у меня.

Мне так хочется встать, оглядеться вокруг —
Столько дела для двух артистических рук:
Все бы вымыть, отгладить, убрать, причесать…
Но тогда просто не о чем будет писать!

Встретил вчера бывшего коллегу по работе. Ему семьдесят три года, радостный такой… Спрашиваю:
— Чего весёлый такой, Пётр Данилычь?
— Знаешь, Вить, одной проблемой стало меньше…
— Какой?
— Бабу уже не надо…

Вот такие ждут нас радости жизни. Ещё живёшь, но уже ничего не хочешь.

Я исчез под шумок,
по-английски.
Как весной исчезает сугроб.
Через день повалили записки:
«Неужели и вправду усоп?!»
Не надейтесь.
Я выжду немножко
И однажды (имейте в виду!)
Запорошенной снегом дорожкой
Обязательно снова приду.
И читатель взволнованно ахнет,
Шаря жалобным взглядом окрест:
«Вновь поэзия… липою пахнет,
Не иначе — Дубаев воскрес!»

Ответное

Иду по улице, смотрю — мужик. Ничей.
И только-только перепрыгнул лужу,
Я перед ним, как свет его очей:
«Вы тот как раз, кто мне ужасно нужен!»
Рецепт под нос ему, чтоб не сбежал, нахал:
«Мне вас, мужчина, доктор прописал!»
Купил вино, одела я чулки,
Красиво свечи освещают ужин…
Хорошее лекарство — мужики.
А этот, что прописан, станет мужем.

Береги шерсть смолоду

Береди лесть с голоду

Как все это мило. Ведь все это было…
Макаю без устали ручку в чернила,
Спешу описать и измену и верность,
От сложности темы впадая в гомерность.
Я раньше не верил в свою самобытность,
В свое аполлонство, в твою афродитность,
Но вдруг сокрушил, невзирая на робость,
Своим одиссейством твою пенелопость.
С тех пор мы вдвоем покоряем пространство
Моим донкихотством, твоим санчопанством;
Но все ж ощущается сквозь постоянство
Твое магдалинство, мое донжуанство.

«Я считаю, что обязательно нужно узаконить многоженство. Эта практика имеет право на существование, тем более что некоторые религии, в том числе и Ислам, это допускают»

Если вы изменяете своей жене
неохотно, значит вы её любите…