Вспомнилась история одной любви. Дело было так. На первом курсе театрально-художественного института (сегодня это — академия искусств) пришла к нам позировать пожилая дама в шелковом шарфе, по белому — черный крупный горох. Седая, но моложавая, губы розовой помадой крашены, брови подведены. Посадил ее преподаватель, а мы, студенты-живописцы, поставили на мольберты холсты и принялись за работу. Натурщица сидела хорошо, не болтала, вопросов не задавала, на розовых губах блуждала загадочная улыбка,…