Когда настолько нравится то, что сам написал-не грех и повторить))))

А увлекают меня такие книжки, что как их дочитаешь до конца — так сразу подумаешь: хорошо бы, если бы этот писатель стал твоим лучшим другом и чтоб с ним можно было поговорить по телефону, когда захочется.

— Хорошо везде быть первым! — заключил писатель, корчась в конце длиннющей очереди в общественный туалет.

Только писатель, дойдя до точки, пребывает в отличном расположении духа.

Ничто так не очищает душу писателя, как пламя [его] сгорающей рукописи.

У писателя два мира.
Без нашего он может прожить, а без своего нет.

Писать на самом деле очень просто. Ты просто садишься
перед пишущей машинкой и начинаешь истекать кровью.

Интересно, почему в нашем законодательстве нет статьи для писателя, который «убивает» своего героя?

Вероятность стать большим писателем столь ничтожна, сколь написать диктант без ошибок.

Каждому писателю хочется иметь в критиках Белинского. Но сначала писатель должен быть поимет обычными критиками.

Если пишешь о женщинах, то поневоле должен писать о любви.

Спрашивать писателя о содержании его произведений то же самое, что спрашивать у художника о вкусе нарисованных им яблок.

Можно грязью запачкать ботинки, а можно сознание.

Писатель может «заставить» читателя мыслить, только разбудив его интерес.

Я из тех людей, у которых есть только две скорости: ноль и максимум. Или я одержим, или мне насрать.

Сел зубами за письменный стол.

Писатель высоко ценил свой талант с учётом инфляции.

Пишите бескорыстно, за это больше платят.

Читать и писать от четырёх до шести часов в день. Если вы не можете найти для этого время, вы можете не ждать, что станете хорошим писателем.

Разумеется, Горький — писатель не для всех, и более того, для немногих. Но если есть в русской литературе рассказ, который стоило бы рекомендовать всем, рассказ сильный, подлинно великий и в высшей степени душеполезный, — то это «Мамаша Кемских», страшный и трагический гимн материнству. Эти три странички гарантировали бы Горькому бессмертие, даже если бы он не написал ничего другого.