Ты прости … Не стану плакать, впрочем, я и не могу.
Я у сущности, у женской, в неоплаченном долгу.
Ни от страха не пищала, ни от змей, ни от обид,
Ни от двоек не рыдала, ни от «ай-ай-ай, болит!»,
Не ревела под Титаник, и с подружкой — под коньяк.
Жизнь-то тёрла и, местами, хочешь плакать — а никак!
Ты иди… Не жди, что в спину всхлип услышишь слез моих.
Сраму — мёртвые не имут. Ты ж — живее всех живых.
И для «вишенки на торте» /согласись, какой финал!/
Снисходительным аккордом ты б платочек мне подал.
Это только там, подкожно, слез цунами мне грозят.
Мне б заплакать… Но «не можно». Отрыдаться б — но «нельзя»