В спячке серые, дремлют в бетонной хрущёвской берлоге,
занавесив экраном безумный пугающий мир,
разделённый на части неравные барской эклогой,*
но и те, и другие — всего лишь окопный гарнир.
Просто каждому разное время. Причём не от бога.
Переполнено небо и дымом, и плеском огня.
Сохрани меня, ангел, и тех, кто так дорог /немногих/,
кто печальную истину молча и мудро хранят.
Прикрывая глаза онемевшей от гнева ладонью,
мы восходим душой на угарный вселенский костер.
Мы освоились. Нас не водою обмоют, а кровью —
кто-то в списке небесном досрочно нас вытравил, стёр.