Как-то раз один дервиш сидел в уединении в пустыне, стараясь достичь единства со Всевышним. Так случилось, что мимо него проезжал падишах со своей свитой. Дервиш, считая, что довольство в покое, не поднял даже голову. Султан же, считая, что власть должна внушать страх и трепет, оскорбился и проговорил:
- Эти носящие рубище, словно скоты. Нет в них никакого человеческого достоинства.
Визир падишаха подошёл к дервишу и шепнул:
- О, доблестный муж, повелитель мира прошёл мимо тебя, что же ты не поклонился ему и не выполнил правил вежливости?
- Если не затруднит тебя, скажи падишаху: жди угодничества от того, кто ждёт от тебя милостей, — ответил дервиш. — Также знай, что держатели власти существуют для охраны подданных, а не подданные для повиновения властителям.
Речь дервиша подействовала на падишаха.
- Попроси у меня что-нибудь! — сказал падишах.
- У меня к тебе одна только просьба, чтобы ты в другой раз не беспокоил меня!

Однажды Ибрахим Адхам купил себе раба.
- Как тебя зовут? — спросил он его.
- Так, как ты меня назовёшь, — ответил раб.
- Что ты ешь?
- То, что ты дашь мне.
- Что ты носишь?
- То, что ты на меня наденешь.
- Что ты умеешь делать?
- То, что ты скажешь.
- Чего ты желаешь?
- Разве у раба могут быть желания? — прозвучало в ответ.
«Посмотри на себя, — сказал Ибрахим самому себе, — всю свою жизнь ты был слугою Божьим. Теперь учись, что значит быть истинным слугою».

Махмуд из Газни* был величайшим среднеазиатским полководцем X в., одно имя которого приводило в трепет и вселяло ужас в сердца персов и индусов.
Когда умер правитель Персии**, его жена Сайда взяла бразды правления в свои руки.
Махмуд написал ей послание, в котором, угрожая вторжением, требовал выплаты дани. Царица-мать ответила великому полководцу из Газни таким письмом:
«Покуда жив был мой муж, я действительно боялась великого султана Махмуда, который поверг к стопам своим и Персию, и Индию…
… показать весь текст …

Один из самых выдающихся шейхов всех времён сказал:

— Я всегда ставил себе задачу как можно глубже разочаровать тех, кто просился ко мне в ученики. Я опаздывал на встречи. Я бывал ленив и забывчив. Обещая продемонстрировать какое-нибудь упражнение или поделиться тайной, я имел обычай этого не делать.
А теперь давайте взглянем, что было бы, если б я соответствовал ожиданиям ученика. Ученик столь преисполнился бы довольством собой — что ему дано нечто такое, чего другие лишены — что это довольство только раздуло бы в нём гордыню.
Тот, кто пережил такое разочарование и не ушёл, становится способен отмечать действие гордыни в себе. Разочарование не может существовать без ожиданий. На суфийском Пути разрушаются все ожидания: «Предвкушение сладости абрикоса ослабляет эффект его подлинной сладости».

Некий дервиш ордена Бекташи был очень уважаемым за свое благочестие и проявляемые добродетели. Всегда, когда кто-нибудь спрашивал его, каким образом он достиг такой святости, он отвечал:
— Я знаю, что в Коране.
Однажды он только что дал такой ответ спросившему в кофейне, когда какой-то кретин спросил:
— Хорошо, так что же есть в Коране?
— В Коране, — сказал дервиш из ордена Бекташи, — находятся два засушенных цветка и письмо от моего друга Абдулы.

У Насреддина спросили: «Когда несут покойника, то где следует находиться — впереди или позади гроба?»
— Только не внутри, — сказал мулла, — а там, где хотите, всё равно.

Жил некогда человек, решивший, что попусту растрачивает жизнь, проводя ее обычным образом: владея домом, автомобилем, работая. Поэтому он оставил все это и теперь стал заботиться лишь о том, где ему прикорнуть на ночь, не натер ли он себе мозолей, все ли свои ритуальные мантры произнес, правильные ли на нем духовные одеяния, и питается ли он новейшими чудо-продуктами.
Спустя некоторое время он встретился с действительно мудрым человеком и сказал ему:
— Чувствую, что продолжаю попусту растрачива…
… показать весь текст …

Усилия делают некоторых великих людей знаменитыми. Еще большие усилия позволяют другим великим людям оставаться неизвестными.

Как солнце твоего коснуться смело лика,
Иль ветер — до твоих дотронуться волос?
Ум, гордых тайн земных и тварей всех владыка,
Мутится, о Тебе поставив лишь вопрос.

Некто пришел к cуфию с вопросом. Он сказал:
— Я был озадачен в течение многих, многих лет, но читая книги не смог найти однозначного ответа. Скажите мне, что происходит после смерти?
cуфий ответил:
— Пожалуйста, задайте этот вопрос тому, кто будет умирать. Я собираюсь жить.

О, друг, меж нашими сердцами есть дорога.
И сердцу моему всегда она ясна.
Она — что водный ток — без мути, без порога.
А в глади чистых вод виднеется луна.

Давным-давно жил-был комар по имени Намус, который за свой тонкий ум был прозван Проницательным. Однажды, поразмыслив о своей жизни и руководствуясь весьма благовидными и вескими причинами, Намус решил сменить жилище. Своим новым пристанищем он избрал ухо одного слона, ибо дом такого рода казался ему самым подходящим и удобным.
Итак, осталось только осуществить задуманное и вскоре Намус обосновался в просторном и очень уютном ухе.
Спустя какое-то время, Намус произвел несколько поколений комар…
… показать весь текст …

Если ты водишь дружбу с людьми истины, будь правдив с ними, ибо они — разведчики сердец. Они входят в твое сердце и покидают его так, что ты об этом даже и не знаешь.

Зачем томишь ты ум в кругу исканий строгом?
И плачешь о тщете излюбленной мечты?
Ведь ты от головы до ног проникнут Богом,
Неведомый себе, чего же ищешь ты?

Однажды, рыбак выловил в море медный сосуд, запечатанный свинцовой печатью. По виду бутылка была необычной формы, и рыбак подумал, что в ней может быть что-нибудь ценное. К тому же рыбаку не везло в этот день с уловом, а бутылку, даже не окажись в ней сокровищ, можно было продать меднику.
На пробке этого небольшого сосуда был начертан странный символ — Печать Соломона, царя и мастера. В нем томился грозный и могущественный джинн. Сам Соломон заключил джинна в медную темницу и бросил его на дно…
… показать весь текст …

Таится Он в саду и скрыт в деревьях сада.
Бесчислен в образах, Един в Себе Самом.
Всемирный океан, живая вод громада,
А жизнь отдельных душ есть волн ее подъем.

Один шутник стал выдавать себя за пророка. Его схватили и привели к султану. Султан допросил его в присутствии кади (судьи) и сказал:
— Этот человек позволил себе наглое святотатство. Что полагается в таких случаях делать по закону?
Кади ответил:
— Если он не откажется от своих утверждений и станет упорствовать, надлежит покарать его смертью.
— Слышишь? — сказал обвиняемому султан. — Как ты смеешь называть себя пророком? Если ты пророк, покажи нам чудо!
— Хорошо, — ответил человек, выдававший себя за пророка. — Тогда вели принести сюда острый меч.
— Зачем он тебе? — удивился султан.
— Я отрублю голову кади, а затем воскрешу его из мертвых.
— О, почтенный! — закричал кади вне себя от ужаса. — Я первый в тебя уверовал! Отныне считай меня своим последователем!

Насреддин нашел однажды на своем подоконнике усталого сокола. Он никогда прежде не видел птиц такого рода.
— Бедное создание, — сказал он, — как это тебе только позволили дойти до такого состояния?
Он обстриг соколу когти, обрезал ему клюв, так что он стал прямым, и подстриг перья.
— Теперь ты больше похожа на птицу, — сказал Насреддин.

Суфийского учителя Гулам-Шаха спросили, какой моделью он пользовался, когда формулировал курс обучения для своих учеников. Он сказал:
— Не можешь позволить себе сандалии, ходи босиком; ходи в сандалиях, пока не заработаешь на сапоги.

Мусорщик, проходя по парфюмерным рядам, вдруг потерял сознание и упал на мостовую. Изо всех лавок к нему бросились люди и принялись опрыскивать его ароматной водой, чтобы привести в чувство. Но ему от этого становилось еще хуже.
К счастью, мимо проходил человек, который раньше тоже был мусорщиком. Он тут же понял, в чем дело, и поднес к носу пострадавшего что-то дурно пахнущее.
Мусорщик тут же пришел в себя и радостно воскликнул:
-- Вот истинное благовоние!
Ты должен подготовиться к переходу туда, где многие вещи, к которым ты здесь привык, покинут тебя. После смерти твое «я» должно будет откликнуться на влияния, которые ты еще здесь имеешь возможность испытать.
Если ты сохранишь свою привязанность к нескольким знакомым вещам, ты станешь несчастным, подобно мусорщику, очутившемуся в парфюмерном ряду.