Если вокруг тебя бушует стихия — уже не так страшно промочить и ноги.

Крутой волны, громадный гребень,
прорвавшись с силой, из пучины,
разбился тяжко, об утесы,
оставив между скал, стремнины.

И тучи мелких брызг, рассыпались играя,
Искрились в воздухе, как чистый бриллиант.
Вдруг скрылось солнышко, как будто исчезая,
и дрогнул, от волнения океан.

И небо серой дымкой, затянулось,
собрались тучи, стало вмиг, темно.
С порывом ветра, волны в скалы бились,
все всплыло в памяти, а было так, давно.

Что там вдали? Далеко за туманом?
Призрак одинокий корабля?
Морем вытравленным стягом
Развиваются потрёпанные паруса…
Голос одинокого дельфина
Заливает уши, словно зов…
Млечность одолевает разум,
Словно песнь далёких берегов…
Приутихло всё и зимняя озяблость…
Мелкая покрошенная рябь…
Водная солёная стихия
Просит Воли! Холода!
И Власть!

А говорят: молодежь не та… А говорят: парни обмельчали… Только они, как пришла вода, Все как один у Амура встали! И этим ЛЮДЯМ земной поклон, За то, что Родину не предали, Не отсиделись по теплым углам, Где безопасней не побежали. Их должен город помнить всегда, Как и Амура воду бурлящую. Не говори: молодежь не та, Все парни ТЕ, САМЫЕ НАСТОЯЩИЕ!

я не хочу опять услышать эти звуки… как будто под окном ломают спины, ноги, руки… и ветра вой надрывно вторит вою псов бездомных… деревья падают с молчаньем обречённых…
я не хочу такое ещё раз увидеть… когда природа показала, как умеет ненавидеть… нас носом ткнула в мощь величественной силы… и била об асфальт деревья ночью, била…

Он любил эту женщину со всеми проявлениями ее сложной и пылкой натуры, с ее болезнями, бессонницей, с ее смятенным внутренним миром, похожим на течение бурной реки. Кто-то слабее мог бы захлебнуться и утонуть, но только не он. Он любил все грозное и прекрасное, словно горный поток, срывающийся с отвесных скал, грохочущий и сверкающий в солнечных лучах. Стихия, а не тихая заводь, — была песней его сердца. Он ничего не боялся, кроме неподвижности и бездействия.

«Моя стихия — воздух» — утверждал Людвиг ван Бетховен. Наверно, у него были основания.

Сковало льдом, покрепче камня.
Замерзли чувства, словно капли.
В душе одно, ей надо мало.
Огня вокруг, что жарче пламя.
Тепла внутри, чтоб навсегда.

Не ягодка, хоть было сорок пять,
Уж не принцесса и не дева,
Мне кажется, ну что скрывать,
Я просто … Просто Королева !!!

Я снисходительно добра,
Я не обидчива, спокойна,
Умна и чуточку хитра,
И выгляжу вполне достойно.

Азарта мне не занимать,
Верхом иль за рулем машины,
Могу спокойно фору дать
Я юноше или мужчине.
… показать весь текст …

Возможно, твои нарушения — это твоя стихия.

Стихии нам не подвластны — даже внутри нас.

«Одиночество» наступает не тогда, когда, ты не кому не нужен. Одиночество наступает тогда, когда, тебе ни кто ни нужен.

Наряду с землей, водой, воздухом и огнем — деньги, по сути, пятая стихия, с которой человеку чаще всего приходится считаться.

Натянуло небо чёрную рубаху,
В огненный забило барабан
И давай на землю молнии шарахать,
А потом пролился «океан»
(может быть и «речка» — вынырнули всё же,
никуда волной не унесло).
Не гроза — грозище!.. и «помилуй, Боже»
Много раз мне в голову пришло.
Выло и гремело, грохотало градом —
Страшно так… а думалось одно,
Что таких «концертов» вовсе бы не надо,
Что вот-вот и разобьёт окно.
Но не будешь спорить… у небес в кладовке
Барабанов огненных не счесть,
… показать весь текст …

Четыре стихии соединяют
и технику в работе получают:
дизельным двигателем называют.

Ах, море!
Там плещет ласковый прибой, лаская песок прохладой.
Блики солнца, на подвижной водной глади, играют в какую-то свою игру.
Ты идешь по берегу и прибой тут же хватает твои следы на мокром песке и уносит их с собой. Оно любит любую жизнь и все, что с ней связано. Но не надо сердить море.

Когда море сердится и вздымаясь высокими волнами с гребнем белой пены устремляется к берегу, оно вызывает восторг своей силой и мощью. Ты смотришь на него и в душе твоей возникает трепет и страх, ибо п…
… показать весь текст …

Вертикали хороши, когда молнией не бьют горизонтали.

Нежно снег проспект укрыл.
Сразу стало пусто.
За столом народ хрустит,
Квашеной капустой…

Иван Ильич, многие годы проживающий в коммуналке, а позже в общежитии, всю жизнь мечтал. Мечтал написать одну книгу. Книгу — «О полезном и вкусном раздельном питании». Но ему не давали — то булку отнимут, то даже кусок огурца…

Любовь слепа, но позволяет увидеть слепого, вынуждает идти ему навстречу, излучая любовь. Спустя столько войн и революций, мечтаний и фантазий, любовь остаётся великой идеей. Любовь — полиция мыслей, она стучит в дверь в три часа ночи, она вынудит развязать третью мировую во имя похоти. Любовь — самая странная стихия. Она может заставить женщину поднять автобус и раздавить мужчину лёгким пёрышком, или сделать так, что всё будет точно так же, как было вчера и продолжится завтра.